"Дмитрий Нечай. Неограниченная экспансия" - читать интересную книгу автора

таком, ты его помнишь, наверное. Это ощущение страха, давящего
инстинктивного ужаса, даже оно со временем переросло у нас в простое
ощущение, что, мол, жаль, что этого пока еще не можем и все, в общем-то. Не
можем и никогда не сможем, а пока не можем, понимаешь, Мэдж! Неизвестно,
развиваясь дальше по этому направлению, что оно, это чувство, представит из
себя потом. Возможно, исчезнет совсем, но это не раньше, чем мы его
исчерпаем за счет своей силы и уверенности. А пока оно давит нас, напоминает
нам. Сиди, ничтожество, и не рыпайся, я сильнее, сильнее своей
необъятностью, для которой у тебя вечно будут непосильно слабые мозги. Знай
место и сиди смирно.
Вдумайся, Мэдж, сядь, закрой глаза и очень просто себе это представь.
Сколько бы ты не летел, летишь, летишь, летишь, сто тысяч лет, миллиард,
биллион, биллион биллионов, а конца все нет и нет. И не будет его никогда,
ибо бесконечно это. Правда, страшно? Вижу, страшно, пока, пока , Мэдж.
Терять-то все равно нечего, так чего же сдаваться. Мы еще посмотрим, госпожа
вечность, кто из нас сильнее, мы - ничтожества, или ты - всемогущество. -
Обри отдышался.
- Прямо, как перед господом богом, перед тобой здесь ору, доказываю.
Ну, вот, на чем это я задержал внимание столь долго, на вселенной. Пожалуй,
достойна она этого, как считаешь?
Мэдж молчал.
- А теперь, дорогой сторонник галактического монополизма, как
говаривали пращуры, спустимся-ка на землю. Твои прожекты нам - груз на
ноги, а подарочка нам делать не будет никто. Обворовать нас всех хочешь.
Время наше бесценное украсть на свои эти штучки. Не выйдет, Мэдж. Одумайся
лучше и не входи в историю, как мозговой урод, исступленно рвущийся к
бесцельной идее. Лучше уж вообще в нее не входи. Позаботься о потомстве, оно
тебя проклянет. Именно вместе объединившись против этой угрозы, этой только
и жаждущей погубить нас всех среды, мы способны что либо совершить. Цепляясь
же за власть и уходя в идиотские противоречия между единым, нами всеми, мы
топчемся на месте и ждем своего последнего часа, который, не забывай, спешит
за нами по пятам. Он от самого нашего рождения гонится за нами, и если ты
зазеваешься, то не вини никого. Ты, Мэдж, зовешь зазеваться. Да, сущность
наша - агрессия, но разве не вынуждает нас к ней окружающая среда, разве не
говорит она: "Покори меня, или я уничтожу тебя!"?. Так что же ты, Мэдж,
играешь ей на руку, она ведь не из тех врагов, что кого-либо щадят. Она
сожрет тебя вместе с нами, и ты погибнешь, вися между нами, отвергнутый
своими и не нужный ей. Не рискуй, дружище, ты не в силах сделать такое
предательство, ты - человек и тебе - человечье. Ты создан среди нас и для
нас, ты наш до конца, пойми.
Мэдж молча рассматривал потолок. Руки его недвижимо лежали на коленях,
лицо было бескровным.
- Ты большой ученый и стратег, Обри, но столкнулся с извечно стоявшей
перед такими, как ты, проблемой. Тебе сопротивляются свои же. Я не буду тебе
мешать не из-за твоей теории, не из-за того, согласен я с тобой, или нет. Я
не буду мешать тебе именно из-за этого. Как показал опыт, в большинстве
случаев такой, как ты, побеждает, а я с детства не терплю схваток насмерть.
Может, трус, а может, просто противно такое совмещение одних и тех же в
себе. Лети, дерзай. Напоследок хочу поинтересоваться, просто так, для себя,
я ведь тоже все-таки ученый. Ты действительно считаешь, что нам всем хватит