"Валерий Нечипоренко. Агент чужой планеты" - читать интересную книгу автора

-- Писал или печатал на машинке?
-- Никаких машинок я у него не видала. Рукой он писал. Шариковой ручкой.
А вот что да зачем -- врать не буду. Свои бумаги он всегда держал под замком.
Ничего на столе не оставлял. А хоть бы и оставлял -- мне без разницы. Я его
каракули еле-еле разбирала. Да и сама не шибко грамотная.
-- Про какие каракули вы говорите?
-- Ну как же... Он сидел в своей башенке когда до шести утра, когда до
семи, а после укладывался на боковую. А мне, значит, оставлял записку, что
приготовить на обед да что по дому сделать. Вот и гадала иной раз по целому
часу, что он там такое написал: то ли винегрет просит, то ли виноград. А
перепутаешь, он сердится. А разве я виноватая? Сколько раз просила: "Юрий
Михайлович, да напиши ты разборчивей, я и не напутаю". А он: "Ладно, ладно".
А сам -- опять по-старому. Нет, хороший человек был ваш дядюшка, грех
жаловаться, вот только почерк имел совсем скверный.
-- У вас остались эти записки?
-- Зачем они мне? -- простодушно удивилась она. -- Прочитаю -- да в печку.
Не люблю, когда в доме собирается сор. -- Тут она снова посмотрела на меня: --
Так приготовить вам ужин?
У меня вдруг разыгрался аппетит.
-- А не состряпаете ли пельмени, а, Фекла Матвеевна?
-- Это можно, -- покладисто кивнула она. -- Пельмени у меня как раз
фирменное блюдо. Ваш дядюшка уважал их без памяти. Бывало, по две сотни за
раз откушает. Вам какие -- сибирские, уральские? С маслицем, с уксусом? Или,
может, обожаете со сметанкой?
-- На ваше усмотрение, Фекла Матвеевна.
-- Не сомневайтесь, -- по-домашнему улыбнулась она. -- Жить будете как у
Христа за пазухой.
* * *
Над Жердяевкой быстро сгущались сумерки.
Я остался один в этом огромном доме. Медовый запах весенней зелени
проникал в раскрытые окна. Тишина была полной, лишь иногда где-то в стороне
стучала электричка. Двор, обсаженный по периметру кустами и деревьями,
казался изолированным от всего мира.
Иногда в недрах дома скрипела половица или ступенька, и тогда казалось,
что это дядя -- или его призрак -- бродит по бывшим своим владениям.
Неожиданно я вспомнил, что у меня и вправду был дядя -- Юрий Михайлович
-- сводный брат моей матери. Но они с детства росли в разных семьях и даже не
переписывались -- связь была утрачена. Лишь однажды по какому-то случаю у нас
дома возник разговор о мамином брате, и моя память, оказывается, сохранила
его имя. Надо будет съездить к матери да расспросить о нем поподробнее.
Я поднялся в башенку и, включив свет, расположился за столом перед
пишущей машинкой. Неважно, откуда она взялась. Хотя -- тоже вопрос. Вставил в
каретку чистый лист бумаги. Печатать я не умел, но надеялся овладеть этим
навыком.
Совсем недавно у меня возник сюжет нового рассказа. Несколько первых
абзацев уже отшлифовались в сознании.
Я принялся печатать одним пальцем:
Наш спасательный крейсер "Гепард" достиг планеты Скалистая Пустошь в
звездной системе Амальбара. За последние полгода здесь бесследно исчезли два
коммерческих звездолета. Пропажу первого еще можно было списать на роковую