"Александр Николаевич Нечаев. Илья Муромец " - читать интересную книгу автора

князя обиделся; выходил он на улицу, тугой лук натягивал, стал стрелять по
церковным маковкам серебряным, по крестам золочёным и кричал мужикам
киевским: "Собирайте кресты золочёные и серебряные церковные маковки, несите
в кружало - в питейный дом. Заведём свой пир-столованье на всех мужиков
киевских!"
Князь Владимир стольно-киевский разгневался, приказал посадить Илью
Муромца в глубокий погреб на три года.
А дочь Владимира велела сделать ключи от погреба и потайно от князя
приказала кормить, поить славного богатыря, послала ему перины мягкие,
подушки пуховые.
Много ли, мало ли прошло времени, прискакал в Киев гонец от царя
Калина. Он настежь двери размахивал, без спросу вбегал в княжий терем, кидал
Владимиру грамоту посыльную. А в грамоте написано: "Я велю тебе, князь
Владимир, скоро-наскоро очистить улицы стрелецкие и большие дворы
княженецкие да наставить по всем улицам и переулкам пива пенного, медов
стоялых да зелена вина, чтобы было чем моему войску угощаться в Киеве. А не
исполнишь приказа - пеняй на себя. Русь я огнём покачу. Киев-город в разор
разорю и тебя со княгиней смерти предам. Сроку даю три дня".
Прочитал князь Владимир грамоту, затужил, запечалился. Ходит по
горнице, ронит слёзы горючие, шелковым платком утирается:
- Ох, зачем я посадил Илью Муромца в погреб глубокий да приказал тот
погреб засыпать жёлтым песком! Поди, нет теперь в живых нашего защитника? И
других богатырей в Киеве нет теперь. И некому постоять за веру, за землю
русскую, некому стоять за стольный град, оборонить меня со княгиней да с
дочерью!
- Батюшка-князь стольно-киевский, не вели меня казнить, позволь слово
вымолвить, - проговорила дочь Владимира. Жив-здоров наш Илья Муромец. Я
тайком от тебя поила, кормила его, обихаживала. Ты прости меня, дочь
самовольную!
- Умница ты, разумница, - похвалил дочь Владимир-книзь.
Схватил ключ от погреба и сам побежал за Ильёй Муромцем. Приводил его в
палаты белокаменные, обнимал, целовал богатыря, угощал яствами сахарными,
поил сладкими винами заморскими, говорил таковы слова:
- Не серчай. Ильи Муромец! Пусть, что было между нами, быльём порастёт.
Пристигла нас беда-невзгода. Подошёл к стольному городу Киеву собака
Калин-царь, привёл полчища несметные. Грозится Русь разорить, огнём
покатить. Киев-город разорить, всех киевлян в полон полонить, а богатырей
нынче нет никого. Все на заставах стоят да в разъезды разъехались. На одного
тебя вся надежда у меня, славный богатырь Илья Муромец!
Некогда Илье Муромцу прохлаждаться, угощаться за княжеским столом. Он
скорым-скоро на свой двор пошёл. Первым делом проведал своего коня вещего.
Конь, сытый, гладкий, ухоженный, радостно заржал, когда увидел хозяина.
Паробку* своему Илья Муромец сказал:
______________
* Паробок - оруженосец.

- Спасибо тебе, что холил коня, обихаживал! И стал коня засёдлывать.
Сперва накладывал потничек, а на потничек накладывал войлочек, на войлочек
седло черкасское недержанное. Подтягивал двенадцать подпругов шелковых со
шпенёчками булатными, с пряжками красна золота, не для красы, для угожества,