"Аркадий Недялков. Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей)" - читать интересную книгу автора

кусочек голубого неба, но всякий раз нас встречала пронизывающая сырость
тумана и низкое хмурое небо, покрытое темными тучами.
В горных кишлаках развлечений мало. Соседи здесь знают друг друга,
пожалуй, лучше, чем кто-нибудь из них знает сам себя. Секретов здесь нет.
Вся жизнь на виду. Приезд в кишлак незнакомых людей - целое событие. Дом
наших любезных хозяев превратился в мужской клуб. С раннего утра и до
поздней ночи наше жилище было битком набито мужчинами. Затянувшееся ненастье
не позволяло вести полевые работы, и многие были свободны .
Жена и другие члены семьи нашего хозяина беспрерывно кипятили и
подавали гостям кок-чай2.
Закон гостеприимства у горцев в крови. Любому гостю уважение и почет.
Гостю отдадут последнюю лепешку и, укладывая спать, укроют одеялом, если
даже оно в доме единственное. Ни сам хозяин, ни один из его домашних не
выражали неудовольствия по поводу ежедневного нашествия гостей и хлопот,
связанных с этим. Наоборот, хозяин был очень доволен и гордился тем, что его
дом стал в эти дни центром кишлачной жизни. Нам же было очень неловко
причинять беспокойство и без того большой семье, и мы хотели переехать во
двор кишлачной школы, но Курбан-Нияз очень неодобрительно отнесся к этому.
Он спросил Костю:
- Хозяин чем-нибудь тебя обидел?
- Что ты, Курбан-Нияз, здесь очень хорошо. Нас встретили как родных.
Просто и мне и всем остальным очень неприятно, что из-за нас добрым людям
нет покоя.
- Тогда нельзя переходить. По обычаю гор, чем больше гостей в доме,
тем больше хозяина уважают. Если гость покидает дом и уходит в другой,
доброе имя хозяина уходит вместе с ним. Это кровная обида хозяину!
Пришлось нам остаться в том же доме, и нашествие гостей продолжалось.
О чем бы ни говорили гости, а начинали они с разговоров, не имевших
никакого отношения к змеям, беседа неизменно заканчивалась темой о змеях.
Все мы (кроме шофера) хорошо знали узбекский язык и принимали в этих беседах
активное участие. Всех нас осаждали вопросами, но больше всего Костю. Мы с
дядькой обычно отмалчивались.
Костя охотно вступал в разговоры, но не столько отвечал на вопросы,
сколько сам расспрашивал об окружающей местности и змеях, встречающихся в
окрестностях кишлака.
В кибитке гости садились вдоль стен на кошму, перед ними расстилали
дастархан1, подавали лепешки, сладости и
сухие фрукты. Время от времени в дверь кибитки просовывалась женская рука с
горячим чайником. Неторопливое обстоятельное чаепитие продолжалось весь
день.
Вандоб - сравнительно небольшой кишлак, и все же ежедневно в кибитку
приходило десятка два мужчин. Большинство из них составляли довольно молодые
горцы, однако и самые уважаемые вандобцы - седобородые аксакалы2 - не обходили кибитку нашего хозяина. Аксакалы
всегда приходили чуть попозже молодых, и, как бы ни тесно было в кибитке,
старикам обязательно находилось удобное место в почетном углу. Все горцы -
и старики и молодые - держались с достоинством, но без заносчивости. На
дружеские шутки обижаться не полагалось. Наоборот, весельчаки-острословы
пользовались особым уважением. Удачная шутка или не менее удачный ответ
вызывали такой взрыв дружного хохота, от которого, казалось, даже стены
кибитки ходили ходуном. У стариков верховодил наш хозяин - седой как лунь,