"Анаис Нин. Дневники 1931 - 1934 гг. " - читать интересную книгу автора

языческое имя Анаис (Анаитис, Анаис - древнесирийская богиня) не могло быть
признанным во Франции. Но именно этим именем она будет подписывать свои
будущие книги. Так, с перемены имени, начинается первая метаморфоза Анаис
Нин.

Анаис родилась в тот год, когда от земли оторвался первый аэроплан и
Пикассо создал первую картину "голубого периода", и дожила до эпохи
телевизоров, компьютеров, полетов на Луну. Отец ее - Хоакин
Нин-и-Кастельянес, выдающийся кубинский композитор и пианист-виртуоз. Мать,
Роза Кульмель, - дочь датского консула в Гаване и кубинской аристократки. В
жилах Анаис Нин смешивались испанская (кубинская), датская и французская
кровь. Она гордилась своим смешанным происхождением, обожала свое необычное
имя, радовалась, что родилась во Франции, и почитала знак, под которым
появилась на свет. Ее символом были две рыбы, и всю свою жизнь она старалась
селиться как можно ближе к большой воде "(некоторое время в Париже она жила
в нанятой ею старой барже, пришвартованной у набережной Сены).

В 1914 году родители Анаис разошлись, и мать с нею и двумя сыновьями,
Хоакином и Торвальдом, отправилась в Америку к родственникам. Семья
поселилась в Нью-Йорке.

Свою любимую страну, Францию, Анаис увидит через десять лет. В декабре
1924 года она, к тому времени жена преуспе-

7

Е. ХРАМОВ

ваюшего банковского служащего Хьюго Гилера, выходца из добропорядочной
шотландско-ирландской семьи из Бостона, отправляется вместе с мужем к новому
месту его службы в Париж.

Париж - город, дышащий литературой и искусством. Здесь жил Марсель
Пруст. Здесь совсем недавно умер Анатоль Франс. Анаис, плывя из Америки в
Европу, читала его "Красную лилию", теперь она увидит его любимую площадь
Сен-Сюльпис. Но Анатоль Франс, Флобер и даже Пруст - это уже старье. Здесь
только что прозвучал "Манифест" сюрреалистов.

Это течение, возникшее в 1924 году и угасшее к концу шестидесятых,
оставило свой след в словаре даже не слишком искушенного в делах искусства
человека. Мы небрежно произносим слово "сюр", даже не вдумываясь в его
значение. А тогда, на изломе двадцатых годов, оно еще не стало расхожим,
"сюрреализм" звучало по-новому, идейные основы этого движения манили и
завораживали - мечта, чудеса, "безумная любовь", "театр жестокости",
свобода, революция. Удивительные художники сплотились на идейной платформе
сюрреализма: Андре Бретон и Луис Бунюэль, Луи Арагон и Сальвадор Дали, Поль
Элюар и Василий Кандинский, Пабло Пикассо и Макс Эрнст. И молодая жена
преуспевающего финансиста, мечтающая стать то танцовщицей, то художницей, то
писательницей, попадает в самую гущу последователей сюрреализма. Многие из
них становятся ее приятелями, а порой и близкими друзьями. Они появляются в