"Арнольд Генрихович Негго. Остров великанов (Повесть) " - читать интересную книгу автора

знакомый простуженный бас.
Всех, кто был в вестибюле, точно ветром сдуло.
Немногим позже благородный защитник Пыдера стоял в учительской
носом к "позорному столбу". Так называлась черная голландская печка,
громоздившаяся в углу комнаты.
Шел урок. В учительской никого не было. Из кабинета директора
доносились тяжелые шаги Филимова, сопровождаемые сухим постукиванием
трости. Шаги подчеркивали тоскливую тишину, настраивая Ильмара на
унылые думы. Сначала он размышлял о том, как рассчитается с Бенно,
потом мысли его перекочевали на Филимова.
В школе побаивались директора. Мрачный, грубоватый, с копной седых
волос на огромной шарообразной голове, посаженной прямо на плечи, он
производил впечатление сурового и безжалостного человека. Обветренное
морщинистое лицо, резкие движения, тяжелая, неуклюжая походка, крепкие
просоленные словечки, которыми он не стеснял себя даже в присутствии
учеников, - все в облике Филимова свидетельствовало о том, что человек
этот был в прошлом моряком, что он основательно потрепан бурями, и
морскими и житейскими, и получил ту закваску, которую не выветривают
ни годы, ни превратности судьбы.
Редко можно было увидеть улыбку на лице Филимова. Казалось, он
оживлялся лишь в тех случаях, когда рассказывал или вспоминал о
России, откуда, по слухам, уехал лет тридцать назад, перед гражданской
войной.
Как-то на уроке, растрогавшись воспоминаниями о России Филимов
неожиданно проговорился, заявив ненароком, что в скором времени
собирается вернуться на родину, в свою Рязанщину, где похоронены его
старики. Что следовало понимать под словами "в скором времени" никто
не знал, однако все были совершенно убеждены, что Филимов
действительно уедет. Ученики в тот раз впервые увидели на глазах
старого директора слезы.
После этого случая Филимов не показывался в школе больше недели.
Кто-то из ребят пустил даже слух, что у директора, который был
сердечником, повторился приступ. Другие считали, что Филимов сильно
затосковал по родине.
Директором мустамяэской школы Филимов стал случайно. Во время
войны старый моряк неизвестно по какой причине попал за колючую
проволоку лагеря смерти, находившегося на берегу Змеиного озера, в
северо-западной части острова. Отсюда в ноябре 1944 года он был
освобожден советскими десантными частями. Одинокий, замкнутый старик
не имел на всем белом свете ни родных, ни близких. Он решил остаться
на острове, поселился в Мустамяэ и устроился здесь завхозом семилетней
школы.
Филимов оказался прекрасным организатором. Он быстро поставил на
ноги скудное школьное хозяйство, отремонтировал классные помещения и
даже устроил для учеников в одном из флигелей интернат. Этим он
заслужил особую благодарность рыбаков из далеких хуторов и деревень.
Учителей не хватало. Филимову пришлось стать преподавателем
русского языка и одновременно вести уроки географии. А вскоре его
сделали директором. Друзей у старого моряка не было. Ближе всего он
сошелся с Альбертом Ребане, недоверчивым, разбитым параличом пожилым