"Анатолий Нейтак. Падшая звезда " - читать интересную книгу автора

энгастийский...
- Нормально ты его знаешь, - успокоил подругу Кубышка. - Просто ты с
таким не сталкивалась, вот и все. А дело тут простое. Стоимость бывает у
раба или у иного имущества, и она легко пересчитывается на монеты. Сколько
за вещь отдали или получили, такова и ее стоимость. А цена бывает только у
свободного существа. Можно обратиться к продавцу: сколько это стоит? И можно
спросить раба: сколько ты стоишь? Но свободного надо спрашивать иначе:
высоко ли ты себя ценишь? И свободный может отдать часть своей свободы, но
никогда не отдаст по доброй воле сразу все, без остатка. Таким образом, цена
не только финансовое, простое и линейное понятие - к тому же понятие не
внешнее, а внутреннее.
- Спасибо, Кубышка, - сказала Терин. - Очень точное, можно даже
сказать, элегантное объяснение. Я бы затруднилась подобрать такие наглядные
формулировки.
- Вообще-то это не мои формулировки. Я нашел их в комментариях к одному
высказыванию, касающемуся как раз различия стоимости и цены...
- Давайте не будем отвлекаться, - сказал Кйеррис. - Итак, четыре года
назад ты оказалась в храме Пятиокого, причем не по своей воле.
- Верно. Но до поры мне там почти нравилось. Даже свои первые шаги как
ведьма я сделала именно в храме. А потом... - Терин ощутимо заколебалась. -
Потом я предпочла бежать. И меня поймали. Но вернуть в храм не успели,
потому что очень вовремя подоспела... помощь. Мои более отдаленные
родственники, чем отец, решили, что мне больше нечего делать во власти
Пятиокого. И так я оказалась здесь, в Энгасти. С перспективой начать новую
жизнь.
- За новую жизнь! - почти скомандовал Стрелок. И они выпили за новую
жизнь, а потом за нее же хорошенько закусили.
Закончив со своей странной откровенностью, Терин как-то незаметно
вернулась к роли, уже знакомой Кйеррису по их первому совместному застолью.
Если бы не ее интонации, выражение лица и жесты, не содержащие ни следа
властности, аккуратные уколы ее вопросов походили бы на мягкий допрос. Вот
только девушка слишком хорошо умела слушать, чтобы ее собеседники, особенно
под хмельком, замечали, что игра, по сути, идет в одни ворота.
Стрелок в основном молчал, слушал... и восхищался.
В Терин не было даже намека на вежливое равнодушие - лишь искреннее
внимание. Даже благоглупости она выслушивала без малейшего неудовольствия.
Никаких оценок! Обычно ведь бывает как? Сидит человек, кивает, поддакивает.
Вдруг слышит нечто, не совпадающее со сложившимися у него представлениями -
и все. Никакого больше поддакивания. В случае дурного воспитания тут же на
повышенных тонах вываливается "правильное", то есть его личное мнение.
Хорошо воспитанный человек не преминет высказать свое мнение спокойно и
вежливо. Но на этом разница меж грубияном и ревнителем этикета, увы,
исчерпывается.
Даже если "правильное" представление приходится глотать (например,
когда непроходимую чушь с умным видом порет вздорное начальство), о том,
чтобы скорректировать свою точку зрения, речи все равно не идет. Вслух ли,
молча ли, но никто не подвергнет сомнению постулаты своего внутреннего мира
по доброй воле.
А вот у Терин эти постулаты словно вовсе отсутствовали. Вернее,
определить их без чтения мыслей вряд ли удалось бы. Она выслушивала с равным