"Антон Некрасов. МКАД 2008 " - читать интересную книгу автора

голове звуков я хорошо разбирал только "извращенцы поганые" и "долбоебы".
На занятия они почему-то не пошли, и мы завидовали им взглядами,
полными той непроходимой тоски, что свойственна мужчинам, оказавшимся в
безвыходном положении. Ибо добираться до училища из увольнения нам нужно
было на общественном транспорте через весь город.
Самый аномальный вид имел наш герой. Если мы трое еще как-то могли
оправдать свой мультяшно-леопардовый окрас ветрянкой или еще какой не
разбирающей родов войск эпидемией, то у него зеленым было, как у Джима
Керри, все лицо. И на этой маске бриллиантово-зеленого оттенка с хрустящим
от огорчения звуком хлопали ресницы долбанного девственника. Сначала мы
хотели избить его до полусмерти, но потом было принято соломоново решение -
месяц он покупал для нас сигареты.
Как мы ехали в автобусе, вспоминать я бы не хотел, но коль скоро
история рассказывается - придется. Вокруг нас роился зловещий, как шелест
волн Леты, шепот, из которого мне становилось ясно, что нас не то чтобы не
любят, нас, скорее, ненавидят. До моих ушей доносились слова о том, что
какие мы, на хер, будущие офицеры, если не сочли за позор выйти в город в
таком нестрашном для американского империализма виде, что у нас, быть может,
сифилис, и за отсутствием транспорта нас, особо тяжелых, своим ходом погнали
в госпиталь. Ужасные, унизительные предположения сыпались со всех сторон.
Эта поездка для меня была самой долгой. В последующем где и как я
только не ездил. Однажды мне приходилось ехать через горный перевал, и на
это ушло двое суток. Но это было ничто по сравнению с теми тридцатью пятью
минутами, что я провел в автобусе местного маршрута, следующего от остановки
общежития Института легкой промышленности до ворот училища. Зеленка сходила
долго. Дольше всех - у так и не ставшего мужчиной приятеля, подарившего нам
незабываемое утро в женском общежитии. С тех пор я даже из автомобильной
аптечки выбрасываю зеленку, предпочитая ей два пузырька йода.
Так что Пудимов ли, Пискунов - все они одним миром мазаны.


* * *

Рядом с нашим вагончиком - вагончик таджиков. Когда он появился, мы
даже не заметили. Просто однажды вернулись с Кольца, переоделись, а когда
вышли, Мокин сказал, обращаясь в темноту: "Фигасе". Так он обозначает все,
что видит впервые и о чем впервые слышит. Мы посмотрели туда, куда был
устремлен его взгляд, и увидели зеленый вагон. Там вовсю пыхтела печка, дым
валил из трубы, и мы стали вспоминать, когда же появились соседи. Не
вспомнили. Потом приехал Пискунов и сообщил, что таджики прибыли ночью.
Каждый день к вагончику подъезжает джип, из него выходит невероятных
размеров таджик с золотым перстнем и в дубленке нараспашку. Ступает он
величаво, как у себя во дворе, и не успевает захлопнуться дверца его машины,
как из вагончика вылетает пара чернявых работяг-рабов. Они разве что не
целуют ему руку - столько преданности и уважения я обнаруживаю в глазах его
рабов. То, что это рабы, нет никаких сомнений. Все их паспорта, как
выяснилось позже, находятся у Рашида. Рашид - это хозяин джипа и
рабовладелец. Под его началом в Москве работают около пяти сотен таджиков.
Он появляется у вагончика два раза: утром, часов в десять, чтобы привезти
две упаковки минеральной воды и десять буханок хлеба, и вечером, чтобы