"Антон Некрасов. МКАД 2008 " - читать интересную книгу автора

трубку шланг с датчиком. Понятно, что стандарты на содержание СО они
выдерживали, но смысл их остановки заключался не в том, чтобы обезопасить
столицу от угарного газа. На этом посту экспедиторы и водители вносили в
стабилизационный фонд Москвы, точнее, той части ее, что Москвой управляла,
европейские рубли. В ведомости, конечно, не расписывались, ибо не для того
на посту сидел человек, чтобы потом вносить полученные средства в бюджет
города. Деньги, вырученные за предоставление права въезда в Москву
иностранным дальномерам, шли прямиком в кабинет Анатолия Георгиевича. В этом
кабинете он оставлял десять процентов от приносимой суммы и оставшиеся
девяносто, точнее сказать - основные девяносто, передавал туда же, куда
передавались миллионы из тех, что приносил дядя Поля и еще сорок бригадиров.
Но два дня назад случилось непонятное. Явившись на пост, трое кавказцев
объявили бухгалтеру, что отныне и вовеки веков десять процентов от
выручаемой на импортных дальномерах суммы будут поступать им. Они попросили
бухгалтера передать своим хозяевам, что если будет иначе, им есть что
противопоставить. Например, сдать ФСБ всех бригадиров "таксистов",
промышляющих на МКАД.
Поскольку пост находился как раз на въезде на Кольцо, Анатолию
Георгиевичу впору было задуматься над тем, что чеченская диаспора всерьез
взялась за контроль над главной дорогой страны. Угроза воспринималась вполне
реально. Чеченцы имеют одну особенность - недоговаривают. Сообщив о малом -
о бригадирах, они намекнули на то, что готовы сдать не только бригадиров, но
и тех, кому они отправляют нарезанные на "сгонах" деньги. Чеченцы действуют
по принципу "желудок котенка размером с наперсток, а как насрет, так хоть
лопатой выноси". Это был вызов, и Анатолий Георгиевич второй день ломал
голову над тем, как его принять. Именно принять - а не заключить сделку.
МКАД отдавать нельзя. На этой дороге крутятся деньги, сопоставимые с
бюджетом многих европейских стран. И если каждая сволочь будет приезжать на
пост экологической службы и вышибать из-под носа деньги, а потом другая
сволочь вытеснять бригадиров с МКАД, то очень скоро вся власть в Москве
перейдет криминально ориентированным горцам.
Взяв трубку, Анатолий Георгиевич набрал номер. На другом конце ответил
генерал Ююкин.
- Геннадий Петрович, скажи мне, дорогой, чем оригинальный человек
отличается от извращенца?
- Оригинал, Толя, щекочет задницу возлюбленной перышком, а извращенец
использует для этого всю курицу.
- Вчера вечером мне позвонили из Лондона. Есть несколько скрипок Амати,
которые при удачном раскладе могут не дойти до Сотби.
- За любую работу Амати я готов отдать год жизни.
- Какой именно год, Гена?
- А за какую именно скрипку Амати, Толя?
- За скрипку со струнами длиною сто девять километров.
- Что-то я не слышал о таких скрипках.
- Слышал, Гена, слышал. - Анатолий Георгиевич поправил очки. - Скоро
эти струны я намотаю тебе на конец.
Ююкин рассмеялся, и по скрипу, раздавшемуся в трубке, стало ясно, что
он откинулся в кресле.
- Что случилось?
- Ты нашел артистов шапито, приезжавших позавчера на пост?