"Николай Алексеевич Некрасов. Осенняя скука (Деревенская сцена) " - читать интересную книгу автора

Ласуков. Как снег?
Максим. Как снег.
Ласуков. Кто его выбелил, а? что молчишь? В маляры вместо поваров, в
маляры - никуда больше не годен. Потолки белить, крыши красить. Вот упадешь
с крыши, расшибешься - туда тебе и дорога. Что мне с тобой сделать?

Молчание.

А?
Максим. Не знаю, сударь!
Ласуков. Как думаешь?
Максим. Не знаю-с.

Долгое молчание.

Ласуков. Пошел, садись под окошком и пой петухом! да положи у меня еще
раз грибов!!

Максим поспешно уходит, с глубоким и свободным вздохом.

Петухов!

Входит мальчик.

Который час?
Мальчик. Половина восьмого.
Ласуков. Ух! (С отчаянием опускает голову на подушку. Тишина. Через
минуту он снова начинает себя ощупывать, повторяя.) Отравил! совсем отравил,
разбойник! И желудок тяжел, и под ложечкой колет... уж не принять ли
пилюль?.. не поставить ли мушку?.. (Кричит.) Тифусевич!

Является мальчик.

Энгалычева подай!

Мальчик приносит несколько старых книг в серо-синей обертке.

Очки!

Мальчик приносит очки.

(Надев их, Ласуков читает. По мере чтения лицо его делается
беспокойнее. Наконец в волнении он начинает читать вслух.) "При ощущении
тяжести в животе, урчании..." (Он прислушивается к своему животу, с ужасом.)
Урчит! урчит! (Продолжает читать.) "...боли под ложечкой, нечистоте языка,
позыву к отрыжке..." К отрыжке? (Насильственно рыгает.) Так, и отрыжка есть!
(Читает.) "...нервической зевоте..." Что, зевота? Ну, зевота страшная целый
вечер! (С наслаждением зевает несколько раз, приговаривая беспокойным
голосом.) Вот и еще! вот еще! (Читает.) "...жару в голове, биении в
висках..." (Пробует себе голову.) Так и есть: горяча! Ну, биения в висках,