"Николай Алексеевич Некрасов. Осенняя скука (Деревенская сцена) " - читать интересную книгу автора Ласуков. Как снег?
Максим. Как снег. Ласуков. Кто его выбелил, а? что молчишь? В маляры вместо поваров, в маляры - никуда больше не годен. Потолки белить, крыши красить. Вот упадешь с крыши, расшибешься - туда тебе и дорога. Что мне с тобой сделать? Молчание. А? Максим. Не знаю, сударь! Ласуков. Как думаешь? Максим. Не знаю-с. Долгое молчание. Ласуков. Пошел, садись под окошком и пой петухом! да положи у меня еще раз грибов!! Максим поспешно уходит, с глубоким и свободным вздохом. Петухов! Входит мальчик. Который час? Ласуков. Ух! (С отчаянием опускает голову на подушку. Тишина. Через минуту он снова начинает себя ощупывать, повторяя.) Отравил! совсем отравил, разбойник! И желудок тяжел, и под ложечкой колет... уж не принять ли пилюль?.. не поставить ли мушку?.. (Кричит.) Тифусевич! Является мальчик. Энгалычева подай! Мальчик приносит несколько старых книг в серо-синей обертке. Очки! Мальчик приносит очки. (Надев их, Ласуков читает. По мере чтения лицо его делается беспокойнее. Наконец в волнении он начинает читать вслух.) "При ощущении тяжести в животе, урчании..." (Он прислушивается к своему животу, с ужасом.) Урчит! урчит! (Продолжает читать.) "...боли под ложечкой, нечистоте языка, позыву к отрыжке..." К отрыжке? (Насильственно рыгает.) Так, и отрыжка есть! (Читает.) "...нервической зевоте..." Что, зевота? Ну, зевота страшная целый вечер! (С наслаждением зевает несколько раз, приговаривая беспокойным голосом.) Вот и еще! вот еще! (Читает.) "...жару в голове, биении в висках..." (Пробует себе голову.) Так и есть: горяча! Ну, биения в висках, |
|
|