"Виктор Некрасов. Первое знакомство" - читать интересную книгу автора

хорошее...
После оливеттиевской дамы я понял, что у Карло Леви были основания так
говорить.
Но это к слову. Возвращаюсь к тому, с чего начал, - к "другим". С
наиболее ярко выраженной категорией этих лиц (хотя далеко не самой
многочисленной) я столкнулся в одном из римских ресторанов, носящем
название "Библиотека", очевидно, потому, что бутылки с вином стоят на
полках вдоль всех стен от земли до потолка. Нас было шестеро: мы с Львом
Михайловичем и четверо наших корреспондентов. На правах старых, опытных
римлян они угощали нас изысканными итальянскими блюдами и винами,
наперебой расспрашивали, что нового дома, в Москве, в Ленинграде, Киеве.
Потом откуда-то появился фотограф, щелкнул аппаратом и через двадцать
минут принес наши изображения, наклеенные уже на паспарту. Одним словом,
все шло гладко и мирно. И только под самый конец мы обратили внимание на
соседний столик. Там сидела женщина и еще двое: один постарше, другой лет
двадцати, совсем мальчишка. Мальчишка был бледен и пьян. Уставившись в
пространство, не глядя ни на нас, ни на своих собутыльников, он не очень
громко, но достаточно, чтобы мы расслышали, произносил слова:
- Продали Россию... Загадили, запаскудили. Кровью залили. Великие
преобразователи человечества. По заграницам теперь разъезжают. Учить нас
хотят. А Россия с голоду дохнет. Продали ее... - И так далее, и так далее.
Судя по глазам и сжатым кулакам моих друзей, вся история могла
закончиться в полицейском участке. Но благоразумие взяло верх. Мы
расплатились и ушли. В гардеробе опять столкнулись с этой тройкой. Явно
пытаясь затеять ссору, старший из них, проходя мимо нас, кинул:
- Не понравилось? А? Струсили?
В ответ ему с достаточной ясностью было сказано, что его ожидает, если
он сейчас же не скроется. Нас было шестеро, их трое, вернее двое. Больше
мы их не видели.
Кто они? Чем занимаются? Не встречались ли мы с ними (с мальчишкой нет,
а с тем, постарше) где-нибудь на полях Отечественной войны? Не было ли на
нем тогда серо-зеленого мундира?
Немало русских разбросано сейчас по земному шару. В Италии, Франции,
Южной Африке, Австралии... Сколько среди них мечтает о "Кобзаре", сколько
среди них обманутых, хотящих и боящихся вернуться домой, но сколько среди
них и ненавидящих. Их меньшинство, но они есть.
Чем же они живут?
Мне трудно судить об этом: кроме той тройки в римском ресторане, мне
больше ни с кем не пришлось встречаться. Разве что с "Русской мыслью", с
которой столкнулся в Париже. Существует эта газета уже десять лет,
редактирует ее некий Серж Водов. Я с интересом полистал ее. С интересом
потому, что, во-первых, никогда до сих пор не читал белоэмигрантских
газет, во-вторых, просто потому, что захотелось узнать, чем же живут ее
издатели и читатели.
И оказалось - ничем. Ненавистью? Но одной ненавистью не проживешь. А
кроме нее, ничего нет. Пустота, безысходность, отсутствие цели, хотя о ней
и говорят и пишут. Но верят ли в нее?
Трудно без улыбки, например, читать о том, как какой-то господин
Болдырев, деятель Национально-трудового союза, обещает произвести в
Советской России переворот, если у него будет сто миллионов долларов. Над