"Виктор Некрасов. Первое знакомство" - читать интересную книгу автора

правда, давно - лет сорок с лишним тому назад, еще "до той войны", как у
нас говорят, - и все-таки это давало мне право считать себя старожилом и
время от времени мимоходом бросать: "А вот за этим мостом будет площадь
Согласия. А если свернуть налево и пойти по Елисейским полям, мы попадем
на площадь Этуаль..."
И, как ни странно, перейдя громадную, в этот час довольно пустынную
площадь Согласия с ее вывезенными из Египта обелисками, с ее фонтанами и
скульптурами городов Франции (одна из них - "Страсбург" - в войну 1914
года в знак траура была скрыта от глаз черным покрывалом) и свернув
налево, мы действительно попали на Елисейские поля.
Кажется, им нет конца. Только где-то очень-очень далеко-далеко, на
самом горизонте, точно крохотная безделушка (а сколько их в Париже, этих
безделушек, - металлических, пластмассовых, стеклянных), озаренная
прожекторами Триумфальная арка.
Идем, идем, очень долго идем, а она все такая же маленькая.
Кончился бульвар - тихий, пустынный (Париж рано ложится спать),
начались витрины. Сплошное стекло, гектары стекла, и за ним, в пустоте
закрытых магазинов, медленно вращаются умопомрачительно сверкающие,
сверхобтекаемые восьми-, десяти- и двенадцатицилиндровые лимузины,
кабриолеты и что-то, чему я не могу даже дать название, - такое оно
длинное и ни на что уж не похожее. А рядом, в витрине поменьше, порхает
какая-то искусственная блестящая птичка, а под ней лениво переливаются на
бархате кольца, браслеты, диадемы и, по-моему, даже короны. Я никогда не
думал о том, как короли и королевы приобретают короны. Получают по
наследству, или им тоже хочется иметь новые, по последней моде? Постоит
вот так, вроде меня, у этой витрины какое-нибудь королевское величество,
потом зайдет внутрь и спросит: "Мужские, пятьдесят второй размер есть?" -
"Пожалуйста".
Но о витринах и магазинах потом. Успеем.
Триумфальная арка приближается. Осталось только прорваться сквозь
водоворот машин. Здесь их много. Кажется, что они кружатся так сутки
напролет без всякой цели.
Триумфальная арка. Под аркой могила. В ней лежит человек, которого
никто не знает. В дни национальных торжеств здесь произносят речи. Все
произносят. И Петэн произносил. Только он, лежащий в могиле, молчит...
Триумфальная арка. Памятник великих побед. Двенадцать авеню,
расходящихся во все стороны звездой, напоминают о них. Авеню Ваграм, Иена,
Великой Армии, Фридланд. Авеню Марсо, Ош, Клебер, Карно - великих
полководцев Франции. И менее великих - Мак-Магона и Фоша. Нет только побед
и героев последней войны...
А может, о них, о победах и героях этой последней войны, могут
рассказать те двое парней в коротеньких курточках, подпоясанных ремнями?
Они застыли у изголовья чугунной плиты, на которой написано: "Неизвестному
солдату Франции". Лица их озарены пламенем, горящим на могиле солдата.
Один постарше, другой помоложе - курчавый, черноглазый, очевидно южанин.
Оба, не мигая, смотрят куда-то вперед, мимо нас. Я не помню, было ли у них
в руках оружие. Кажется, нет. Но по всему чувствовалось, что когда-то было
и что они умели с ним обращаться.
Кто они? У того, что постарше, синие точки на лице. Не шахтер ли? Но с
ними нельзя разговаривать: они в почетном карауле. А как хотелось бы