"Екатерина Некрасова. Когда воротимся мы в Портленд " - читать интересную книгу автора

- Рогволд.
Парень обернулся так резко, что мотнулся плащ за плечами. Сощурясь,
вглядывался в Эдово лицо. Эд молчал. Он и не мог придумать, что сказать.
- Развяжите руки, - двигая плечами, проговорил он наконец - не надеясь,
что его поймут.
Его, кажется, и не поняли. Вдова вышла первой, и с ней из комнаты ушел
свет. Рогволд, придерживая плащ, на пороге оглянулся еще раз, но в полумраке
его лица было уже не разглядеть.
...Потом Эд долго лежал на лавке, глядя в закрытую дверь. Мысли
путались. "...Она разозлилась и отвесила ему по морде, а он ответил: могу
пойти и рассказать князю, и он тебе...Вот интересно - сто чего она ему
обещала? Гривен? Если гривен, то это, кажется, много, даже очень...
(Зевнул - во весь рот, громко.) А мое появление она, похоже, поняла
однозначно. М-да... (Повернулся на бок, прижимаясь спиной к печке.) Вот
блин, а..." - "Дурак. Нужен ты ему. Да ты небось урод с их точки зрения. Как
в тринадцатом веке, не знаю, а в послемонгольское время и до Петра на Руси
ценились люди жирные. Чем толще, тем красивее. (Ерзал, устраиваясь
поудобнее.) Кстати, если я урод, так и сам Рогволд тоже урод. Это в мое
время ему бы в фотомодельный бизнес прямая дорога, а тут он, может, мужикам
платит, чтоб спали..."
Во дворе, где давно слышались голоса, вдруг завопили хором. Он в
очередной раз заставил себя подняться - с трудом. Шатаясь, подошел к окну и
увидел внизу макушки толпы.
Чтобы выглянуть, пришлось встать на цыпочки и лечь щекой на заснеженный
низ оконца. Посреди двора стоял давешний возок (по всему видать, только
подъехавший - люди Рогволда, мчавшиеся лесом напрямик, обогнали его очень
значительно), и двое в красных рубахах держали под узцы лошадей, а копье с
флажком было уже воткнуто в снег, и один из всадников читал, растянув,
свиток со свисающими на шнурках обломками печатей. Приглядевшись, Эд узнал
вдову княжеского брата (вообще-то в летописи называлось ее имя, но Эд его не
помнил). Вдова стояла в группке хорошо одетых - на разостланном в снегу
ковре, обнимая за плечи надутую девочку с торчащей из-под платка длинной
светлой косой. Рядом мялся мальчик помладше - лет десяти, - тоже
светловолосый, стриженый под горшок, в таком же, как у взрослых, расшитом -
желто-зеленом - плащике с застежкой-бляхой. Мальчик вдумчиво ковырял в носу.
У возка откуда-то появился давешний усатый в соболиной шапке. Фартук
возка был откинут, и была откинута внутренняя, алой ткани занавеска (внутри
у Эда опустилось и екнуло - он вспомнил алую тряпку, почудившуюся ему на
снегу в момент, когда подобрал он те проклятые бусы). Из темноты свесился
угол ковра - багрово-белые узоры, длинная бахрома, - и сейчас же показалась
женская нога в тупоносом кожаном башмачке. Усатый поспешно подал руку -
женская рука в складчатом, стянутом на запястье шнурком рукаве вцепилась в
его пальцы, показалась вторая нога - голая, юбки сбились где-то выше. (Толпа
притихла, глядя во все глаза. Крупные снежинки садились на разноцветные
платки, шапки и волосы. Эд высвободился (кажется, ободрав ухо), торопливо
потерся онемевшей щекой о плечо, покрутил затекшей шеей и лег в щель уже
другой щекой. Прямо под ним какая-то девица в кокошнике подпрыгивала,
хватаясь за плечи стоящих впереди мужчин.) Торчащие из возка ноги дергались,
силясь поправить юбки. Наконец вынырнула голова. Приезжая неловко соскочила
на подсунутый ковер.