"Евгений Немец. Кокон " - читать интересную книгу авторатакое свой ребенок.
Она сделала акцент на слове "свой", как будто я и так не понимал, о чем идет речь. Извечная проблема нестыковки мужских и женских инстинктов продолжения рода, как раз та дилемма, которая превратила основу мужского начала в мачизм, а женского, обильно сдобренного дутой демократией - в феминизм. Воистину, если человеку не за что бороться, то идею необходимо придумать. Политика тут ушла не далеко от религии. За тридцать пять лет своей жизни, я знал одного единственного мужчину, который не только хотел ребенка, но после его рождения с радостью переносил все невзгоды, с младенцем связанные, да и вообще любил отпрыска всей душой (вот этот самый орущий сгусток животного эгоизма!), и заботился о нем куда больше, чем его жена. При всем том, что сам он был далеко не размазня, скорее наоборот, в его компании я всегда чувствовал себя раскрепощенное, а потому с большей охотой нарывался на неприятности. Это было загадочно, но это имело место, - я не мог отмахнуться от очевидного факта, а потому заключил, что отклонения все же возможны. И все же эта семья - не более, чем исключения из правил. И точка. Всех прочих известных мне мужчин рождение ребенка угнетало. В первую очередь, потому что сексуальность женщины в беременность ослабевает, она же начинает трансформироваться в мать, у нее меняется метаболизм и психика. Для мужчины, который еще совсем недавно мог получить удовлетворение буквально по первому желанию, такой поворот сюжета способен привести к эмоциональной катастрофе. Его роль в семье все отчетливее скатывается до роли сиделки. Кому такое понравится? А потом, после рождения наследника, выясняется, что этот спиногрыз требует к себе колоссальное внимания, так что ко всему испытывать к своему наследнику материнскую нежность, но со временем он привязывается к нему, и к моменту, когда отпрыску стукнет лет пять, эта привязанность превратиться в любовь. Но эти пять лет надо как-то пережить. Я к этому не был готов в прошлом, не думаю, что смог бы вынести это сейчас. - Я боюсь младенцев, - сознался я честно. - Их невозможно третировать. Я перед ними бессилен. Инна Марковна посмотрела на меня внимательно, отвернулась, сказал: - Поразительная честность. Мужчины и в самом деле боятся детей, только далеко не каждый из них может себе в этом сознаться. Ты сильнее многих, Павел. Мне стало как-то неуютно. Я спросил, закончен ли наш разговор, на что директриса утвердительно кивнула, и заторопился домой. Мне больше не хотелось с ней откровенничать, тем более на столь щепетильные темы. 4. Напослезавтра, то есть 6 сентября, Антон Горевский (так звали парня, которого я выгнал с прошлого занятия), на урок ко мне не явился. Вообще то, я бы не удивился, если бы он еще во вторник выследил меня со своими дружками, дабы посредством кулаков восстановить пошатнувшийся авторитет. Но этого не случилось. Тут могло быть два варианта, либо я их всех слишком запугал, либо парень решил действовать осмотрительно, и тщательно вымерял план возмездия. Второй вариант был намного хуже первого, ибо предполагал |
|
|