"Михаил Немченко Лариса Немченко. Контрабанда" - читать интересную книгу автора

четком неизменном ритме, словно какой-то невидимый балетмейстер управлял
этим удивительным ансамблем.
И у каждой фигуры была своя цветовая гамма. Эльфы то вспыхивали яркими
синими огоньками, то становились нежнозелеными, как молодая листва, то
вдруг в такт убыстряющемуся танцу начинали алеть, точно раздуваемые ветром
горячие угольки. Музыка цвета, слившегося с движением... Но там, за толстым
бронестеклом, в освещенной голубоватым светом камере звучала еще и другая,
настоящая музыка.
Горн включил динамик, и словно десятки маленьких скрипок запели рядом.
Тихая, чуть грустная мелодия была непривычно мягкой, умиротворяющей.
Достаточно было услышать се один раз, чтобы понять, почему записи голосов
эльфов уже давно считаются на Земле лучшим средством при лечении многих
нервных болезней. Но эта странная музыка не только дышала покоем. Она
заставляла задумываться. Горну иной раз начинало казаться, что в пении
эльфов таится какой-то непонятный смысл. Слушая их голоса, он вновь и вновь
возвращался мыслью к неразгаданной тайне этих крошечных грациозных существ,
похожих на ожившие кусочки света.
Эльфы... Это название прочно пристало к ним еще тогда, четыре
десятилетия назад, когда участники Международной экспедиции впервые
обнаружили на безжизненном Марсе странных крылатых обитателей Их сходство
со сказочными эльфами, волшебными воздушными человечками
древнескандинавских мифов, было столь разительно, что казалось просто
непостижимым, как могла народная фантазия так предвосхитить жизнь. Чужую,
непонятную жизнь, встретившуюся людям на далекой пустынной планете!
Все было загадочно в маленьких марсианах. Их полупрозрачные бесплотные
тельца, бесследно растворявшиеся в воздухе при малейшей попытке вскрытия.
Их всегда серьезные, сосредоточенные лица, единственной "нечеловеческой"
деталью которых были странные красные наросты на месте ртов. И, конечно, их
танцы. Двести семнадцать причудливо сложных танцев, которые они без устали
как заведенные повторяли весь свой 11-часовой "день", прерывавшийся
коротким сном.
Это было самым поразительным. Никто никогда не видел, как эльфы
питаются, никто вообще ни разу не заставал их занимающимися чем-либо, кроме
танцев. А если к этому добавить, что за все сорок лет наблюдений не было
зафиксировано ни одного случая рождения или смерти эльфа, не считая,
конечно, насильственных смертей, то станет ясно, как волновала воображение
людей эта непроницаемая загадка.
"Тайна, не дающая покоя даже контрабандистам, - усмехнувшись, подумал
Горн. - Хотя, по идее, им должно быть наплевать на все, кроме миллионов..."
Он чувствовал, как в нем опять поднимается что-то похожее на чувство вины
перед трогательными маленькими созданиями.
В стенку постучали. Горн отодвинул броневую заслонку. За ней была узкая
разговорная щель, соединяющая его бокс с каютой Лефро.
- Эй, сосед, придвинь-ка сюда скорее свои ушные раковины, - послышалось
из-за стенки. - Тебе не кажется, что с эльфами что-то неладно? Обратил
внимание, как лихорадочно бьются крылышки?
Хрипловатый голос Лефро звучал так встревоженно, что в первый момент
Горн невольно потянулся к заветному окошку. Но тут же опомнился и в сердцах
сплюнул: этот примитивный розыгрыш повторялся в разных вариантах уже не
однажды. Самое глупое было то, что Горн первое время попадался на удочку. И