"Альберт Немчинов. Олигархи в черных мундирах (Досье Третьего Рейха) " - читать интересную книгу автора

- Может, тряхнем Берлин? - с готовностью предлагали командиры
"придворных" дивизий. Они совершенно разболтались за годы демократии и
забыли старинную мудрость: "Silentum est aurum". Ведь такие дела делаются
без лишнего шума. Как стратег и как политик, Шляйхер должен был понимать,
что разговор-

23

чики о военном перевороте в слишком широком кругу чреваты.
Случилось так, что на этом потсдамском сборище присутствовал некий
полковник Вальтер фон Райхенау. По своей должности начальника канцелярии
министерства рейхсвера он не вызывал подозрений в симпатиях экстремистам. Но
в действительности считал национал-социализм лучшим лекарством для больного
немецкого общества. Быстро оценив ситуацию, Райхенау велел подполковнику фон
Альвенслебену - недалекому, но честолюбивому офицеру - что есть духу мчаться
в Берлин, в отель "Кайзерхоф", где располагался штаб
национал-социалистической партии. У подполковника захватило дух. Чувствуя
экстаз от участия в крупной игре, фон Альвенслебен постарался на совесть.
Час спустя он предстал перед начальником штаба СА Эрнстом Ремом.
Информация оказалась настолько важной, что командир штурмовиков привел фон
Альвенслебена прямо к фюреру. Находчивый Гитлер направил его по еще одному
адресу. И для содействия придал своего старого боевого товарища Геринга. Оба
вскоре оказались на загородной вилле Оскара фон Гинденбурга. Оттуда жуткая
весть об угрозе нового путча с расстановкой всех нужных акцентов дошла до
президента.

В полуночный час Берлин погрузился в тяжелый сон измотанного проблемами
мегаполиса. Но в кабинете шефа бюро партийной пропаганды НСДАП все еще горел
свет. Доктор Йозеф Геббельс говорил по телефону со своей молодой женой.
Трудно сказать, чего она ему доставляла больше - хлопот или счастья.
Возможно, на нее плохо повлияло предыдущее заму-

24

жество. Ее первым мужем был олигарх Квандт. Втайне Геббельс испытывал
угрызения партийной совести от того, что не приучил жену к истинно немецкой
скромности, она же заразила его своей тягой к роскоши и светским
развлечениям. Среди столичных штурмовиков на этот счет ходили довольно
неприятные слухи.
Возле рабочего стола берлинского гауляйтера сидел худощавый,
неопределенного возраста человек в поношенном демисезонном пальто. Лицо его
выражало терпеливую покорность. Такие типы обычно прекрасно вписываются в
интерьеры дешевых пивных.
Положив трубку, Геббельс некоторое время пытался привести мысли в
порядок. Гость ждал.
- Да, Гюнтер, - словно очнувшись, произнес главный пропагандист, - как
я уже говорил, неформальная информация, распространяемая в виде слухов или
случайных бесед за кружкой пива, имеет гораздо более высокую степень
прохождения и достоверности, чем официальная пропаганда.
- Понимаю.