"Владимир Немцов. Последний полустанок" - читать интересную книгу автора

В свое время Дерябин не очень-то восторгался новым гигрометром, считая,
что его сверхвысокая чувствительность практически не будет использована.
Теперь дело другое - возможно, труды и не пропадут даром.
Завернув рукав, чтобы лучше следить за часами, Вадим замер в ожидании.
Сейчас должна заработать радиостанция.
Стараясь казаться равнодушным, Бабкин поглядывал на небо, как бы желая
определить завтрашнюю погоду, и позевывал. Он считал, что абсолютная
невозмутимость при любых условиях является первейшим человеческим
качеством.

Но вот из маленького репродуктора, точно там открылась пробка,
вырвались на свободу желанные звуки. В клокочущем и булькающем их хаосе
Бабкин свободно различал сигналы.
"Так, прекрасно... - мысленно, без карандаша и бумаги расшифровывал он
условные знаки. - Передается температура... Восемнадцать градусов.
Направление ветра... Впрочем, ветра в ангаре быть не должно. Теперь
дальше, давление... Сейчас будет влажность..."
ЭВ-2 работал великолепно, четко. Тонкие звенящие звуки, словно кто-то
ударял ложкой по стакану. Сомнения оказались напрасными. Ну еще бы!
Сколько месяцев с ним возились!
Возле ангара Вадим и Тимофей встретили Дерябина. Он с кем-то спорил. На
вопрос Багрецова, не послушает ли он следующую передачу ЭВ-2, Дерябин
нетерпеливо проговорил:
- Слышал на контрольном пункте. Даже запись видел на ленте. Спасибо.
Молодцы. Завтра утром поговорим.
Он увидел поникшего Пояркова и сокрушенно покачал головой:
- Ах, Серафим, до чего же мне Охрименко жалко! Веселый, добродушный
малый...

Бабкин сделал знак Вадиму - идем, мол, нечего нам здесь делать - и
вместе с ним направился к зданию института.
Проходя мимо скамейки в скверике, Тимофей задержался.
- Не торопись. Сил моих больше нет. - Он сел и, нагнувшись, стал
развязывать шнурки. - Спасибо жене за ботиночки. Удружила.
Не в пример франтоватому Багрецову, Тимофей привык одеваться просто, -
нет ничего солиднее, чем гимнастерка и к ней брюки военного покроя,
заправленные в аккуратные сапоги. Но Стеша приказала надеть выходной
костюм с галстуком.
"Неудобно, - говорила она. - Представитель научного института - и вдруг
в сапогах". Срочно побежали в магазин покупать новые ботинки. Стеше
понравились изящные туфли лимонно-желтого цвета. Бабкин запротестовал -
цвет больно нахальный, - но разве ей можно перечить, она лучше в этих
делах разбирается, говорит, что потемнеют. С нахальным цветом Тимофей мог
бы еще примириться, а с малым размером - никак. Сорок первого размера не
оказалось, и Тимофей, чтобы не огорчать жену, все же решился взять
сороковой, - разносятся. Теперь хоть плачь.
Тимофей ощупывал ноющие от боли пальцы, боль растекалась по всему телу,
ломило в коленях, позвоночнике. Неужели опять придется надеть эти пыточные
колодки...
- Скоро? - Нетерпеливо крикнул Вадим.