"Владимир Немцов. Последний полустанок" - читать интересную книгу автора

Внизу показалась река. Отраженный от воды золотой зайчик ворвался
сквозь люк, заметался на ребристом потолке и улетел обратно.
Проплывали леса, луга, пашни. Часто встречались села, деревушки, хутора.
Иной раз в круглой рамке люка появлялся городок и не спеша уползал в
сторону.
Бабкин родился и долго жил в деревне. В отличие от Димки, выросшего в
городе, он смотрел на поля привычным глазом знатока. Даже с высоты пятисот
метров Тимофею казалось, что он сможет определить, насколько хороши
посевы, различить, где что растет, и не спутать подсолнух с кукурузой. На
колхозных улицах видел он еще не успевшие потемнеть столбы, разбежавшиеся
в стороны от недавно построенной электростанции. Столбы совсем маленькие,
похожие на спички. Такими же крохотными были видны срубы новых домов,
напоминающие спичечные колодцы, какие Тимофей строил в детстве.
Думалось о Девичьей Поляне, ставшей теперь родной. Вот похожая на нее
деревня. Белые домики, двухэтажный клуб. Скамейки стадиона светятся
золотом свежеобструганного дерева. Опытным глазом Тимофей определил
богатство колхоза. Конечно, до Стешиного далеко. Но тоже не плохо:
тракторы и машины, там кирпичный завод, у реки стадо на водопое, за рекой
огороды и незнакомые Тимофею кубические каркасы с натянутыми, как струны,
проволоками. По ним ползли вьющиеся растения вроде дикого винограда.
"Наверное, хмель", - догадался Тимофей.
В стороне бежала длинная тень. Солнце стояло невысоко, и тень "Униона"
была похожа на узкую лодку. В полдень она превратится в круг. Летающий
диск! Но разве можно было узнать его в темноте, со всех сторон, до самой
земли закрытого брезентом? Вход в центральную кабину тоже перестроили.
Раньше была высокая причальная мачта с внутренней винтовой лестницей. А
теперь диск чуть приподнят над землей. Вполне вероятно, что после всех
этих переделок он испытывается впервые. Стоит сейчас конструктор Поярков
возле записывающих приборов и глазам своим не верит, почему "Унион" не
поднимается выше.
Тимофей готов был выброситься из люка, только бы освободить диск от
лишней тяжести.
- Помнишь, модель диска я видел у Пичуева? Значит, и "Унион" такой же?
- с искренним интересом спросил Багрецов. - Ведь еще Циолковский придумал
цельнометаллический дирижабль. Объем его изменялся.
- Ну и здесь так же. - Тимофей взял у Димки записную книжку. - Не знаю,
как сейчас, но раньше диск был такой, - он начертил эллипс, похожий на
огурец. - Как у стратостата, объем его на высоте увеличивается. Внутри
есть специальные рычаги, они могут удлиняться и укорачиваться. Тут
центральная кабина, от нее по радиусам идут трубы, то есть внутренние
переходы, они пересекаются кольцевыми коридорами.
- Погоди, - прервал его Багрецов. - Стягивающие рычаги, наверное, все
время движутся. Диск вроде как дышит. Газ от солнца нагревается, а ночью
охлаждается. Вот я и думаю: чтобы диск не мотался вверх и вниз, рычаги это
дело регулируют. Он дышит как огромная жаба. Раздуваются жабры...
- Поздравляю. У жабы - жабры...
- Не придирайся. Просто рифма подходящая попалась.
Тимофей включил приемник. Послышались характерные прерывистые сигналы,
булькание, хрипение... Похоже, что заработала телевизионная установка. Во
всяком случае, этот хрип напоминает ее работу. А вот и знакомый ЭВ-2. До