"Збигнев Ненацкий. Трость с секретом" - читать интересную книгу автора

Во время утреннего дежурства по типографии, когда с ротационных машин
сходили первые экземпляры газеты, Генрик увидел на столе технического
редактора страницы рукописи доктора Крыжановского. Лодзинское издательство
попросило редакцию напечатать любой отрывок из воспоминаний доктора до
выхода книги в свет. Поэт Марек красным карандашом пометил отрывок, идущий в
следующий номер. Генрик, однако, сомневался в редакторских способностях
поэта Марека. Дело в том, что за последнее время тираж газеты неуклонно
уменьшался, и Генрик боялся, что Марек выбрал не самый напряженный и
захватывающий эпизод. С машины сходили первые экземпляры нового номера;
дежурство по редакции обязывало Генрика оставаться в типографии до выхода
последнего экземпляра, потому что печатникам не всегда хотелось промывать
ротационные цилиндры и последние экземпляры выходили совсем смазанными.
Руководимый скорее скукой, чем ответственностью, Генрик уселся за стол и
принялся листать страницы рукописи доктора Крыжановского. А когда он кончил
читать, уже было десять часов утра и грохот ротационной машины наконец утих.
Возвращаясь домой после дежурства, Генрик увидел тросточку в витрине
антикварного магазина.
Она лежала на персидском ковре рядом с большой китайской вазой и
несколькими почерневшими иконами. Тут же, прислонившись к выпуклому животу
секретера, стояло прекрасное зеркало эпохи барокко.
Темно-вишневая трость с серебряным набалдашником была очень элегантной,
и он представил себе, как какой-нибудь щеголь конца прошлого века сжимает ее
рукой, затянутой в перчатку, наблюдая с высоких трибун ипподрома за
скачками. Тот щеголь, как и Генрик, носил узкие брюки, цветные рубашки и
шляпу с узкими полями. И все-таки вид Генрика с тросточкой в руках мог
вызвать у прохожих только удивленные взгляды. Это было бы чудачеством и
анахронизмом.
Но он все же вошел в магазин, указал на трость пальцем и справился о
цене.
- Пятьсот злотых, - ответила седая дама.
Получив квартиру в новом доме, построенном на пустыре близ Старого
кладбища, Генрик считал, что трость ему просто необходима. Домой он
возвращался по безлюдной улице, отгороженной от кладбища высокой кирпичной
стеной. В стене было много проломов, на заросшем кустарником кладбище по
вечерам бродили группы подозрительных субъектов, которые через эти проломы
вылезали на улицу и приставали к прохожим. Уже не раз и не два Генрик слышал
крики не в меру развеселившихся подростков:
- Эй ты, очкарик, поставь рюмочку!
Он ускорял шаги, все более утверждаясь в своем решении купить трость.
Ясное дело, эта трость должна быть большой, тяжелой и массивной. Но можно ли
с такой тростью показаться па людных улицах Лодзи, в своей редакции или в
кафе, где проводишь вечера? И он все откладывал момент приобретения трости,
пока не встретил эту, изящную, темно-вишневую, с серебряным набалдашником.
- Она сделана из палисандра, - сказала седая дама, - а палисандр -
очень крепкое дерево.
- Крепкое! - обрадовался он.
- Это изящная и стильная вещь. Шестьдесят лет назад она была верхом
элегантности.
- Шестьдесят лет назад, - вздохнул он.
- У нее серебряный набалдашник. Некоторые набалдашники можно отвинтить