"Михаил Нестеров. Инстинкт бойца " - читать интересную книгу автора

так же прост: привычка. Отступление от правил невозможны даже при
выполнении учебных рейдов...
Уже завтра "Пчелу" под надежной охраной переправят в Моздок, а дальше
- эшелоном для доработки и окончательной отладки на
предприятие-изготовитель "ВымпелРос". Закончится и командировка Макеева. Он
пробыл в проклятых горах всего двадцать девять дней, тогда как остальные
его сослуживцы-связисты - минимум три месяца. И останутся в этом
негостеприимном краю, где погода с каждым днем портится.
Спички на сыром ветру не хотели зажигаться. Макеев повернулся спиной к
мощному воздушному напору и, наклоняя голову, укрытую капюшоном, прикурил
очередную сигарету. Капитана непреодолимо тянуло посмотреть в глаза
Заплетину, когда тот будет проходить мимо. Для чего - Андрей и сам не знал,
точнее, не мог понять себя. Вряд ли он что-то прочтет во взгляде старшего
лейтенанта, тот даже не посмотрит в сторону связиста. Может, Макеев ожидал
внутреннего толчка, который даст ход неспокойным мыслям, и те приобретут
законченность? А мысли эти несмело вертелись вокруг жесткого слова:
предательство.
А вот и тяжелые шаги разведывательного расчета. Они станут неслышными,
когда разведчики шагнут за колючую проволоку и их поглотит ночь. Так же
неожиданно эти парни и появятся; грязные ботинки снова приобретут свойство
стонать под тяжелым шагом и грузно прошлепают вдоль глинистой колеи.
Виктор Заплетин шел впереди группы. Как всегда, он даст дорогу отряду
на выходе из "зоны"; последний боец пропустит командира и замкнет колонну.
Макеев кивнул старшему лейтенанту, хотя командир разведгруппы смотрел
только вперед. Но, поравнявшись с капитаном, Заплетин повернул голову,
медленно, нехотя окидывая связиста с головы до ног тяжелым взглядом.
Сумрак. Но все же можно разглядеть суровые черты лица Заплетина, широкий
шрам на подбородке, белесые, как у альбиноса, брови.
Через три-четыре метра старший лейтенант обернулся и снова взглянул на
Макеева. Словно почувствовал спиной тот страх и непреодолимое волнение,
которые заставили связиста сузить глаза и поспешно отвернуться. Андрей уже
жалел, что решился на опасный эксперимент. Зажав в кулаке потухшую
сигарету, Макеев быстро поднялся по металлической лестнице. Неслышно
открылась дверь, пропуская капитана в тамбур, где уже чувствовался спертый
воздух станции. Не к месту пришла мысль о кондиционере. "Нужно сказать
Петровскому, чего не хватает внутри "Пчелы": свежего воздуха".
Макеев в полной темноте снял намокший плащ, стряхнул его, повесил на
крючок и вошел внутрь.
- Евгений Михайлович, - Андрей указал рукой на электронные часы, -
кажется, вам пора заканчивать.
Сам капитан частенько оставался на станции допоздна, хотя
круглосуточное дежурство на "Пчеле" было необязательным.
- Да, пора. - Даже не взглянув на часы, Петровский закрыл все
программы и выключил свой ноутбук. Капитан многое бы отдал, чтобы
пообщаться один на один с переносным компьютером конструктора, но тот
всегда забирал его с собой в палатку. Компьютер был нашего, российского
производства. И его программное обеспечение было по-военному строгое, без
излишеств. Макеев давно пригляделся к нему и без особого труда разобрался
даже на расстоянии. Но к компьютеру Петровский относился ревностно и, кроме
Серовой, не подпускал к нему никого.