"Михаил Нестеров. Спящий зверь (Болевой прием)" - читать интересную книгу автора

руку.
- Привет, Лева! - наивно улыбнувшись, добавил: - Это ты?
Радзянский не был тем человеком, который брезгует рукопожатием, даже
если на то есть веское основание. Причина не подать руки Борису была, но он
не знал ее корней.
- Здравствуй, Боря, - преувеличенно вежливо поздоровался Радзянский. -
Это действительно я. Возьми себе чего-нибудь выпить. Когда я пью в
одиночестве, мне кажется, что испытываю только жажду. И ничего, кроме жажды.
Так что выручай меня, друг, разговор у нас предстоит долгий.
Не меняя выражения лица, Левин быстро закивал:
- Может, поговорим в номере? У тебя. Ты в каком остановился?
Лев отрицательно покачал головой.
- Поговорим здесь.
- Как скажешь.
Оставив сумку на стуле, Борис вскоре вернулся с кружкой своего любимого
баварского светлого.
Левина и Радзянского связывали давние дружеские отношения, которые со
временем опустились до приятельских, но стали еще и деловыми. Вновь
зарождающейся было дружбе помешало обсуждение долей в их совместном
предприятии.
Как и Радзянскому, Левину после полугодовой стажировки в Дании и
успешной сдачи экзаменов в МГИМО повстречались на пути два лысоватых дяди с
военной выправкой и ненавязчивым предложением попробовать свои силы в главке
Первого управления КГБ; как правило, тех, кто сам обращается в Комитет
госбезопасности, в этот орган не зачисляют. Поскольку успеваемость в
Институте международных отношений у Левина была выше, чем у Радзянского, его
отправили работать в Европу, а не в Азию или в Латинскую Америку. На то, что
он будет работать в одной из европейских стран, недвусмысленно указывала его
стажировка в Дании, к тому же в отличие от Радзянского, специализирующегося
на странах Ближнего Востока, Левин упорно изучал датский и финский языки.
Пройдя спецподготовку, Борис больше года ждал вакансии в посольстве
СССР в Дании. Там он довольно быстро освоился среди посольских работников,
завел дружбу с "чистыми" дипломатами, с оперативниками конкурирующего
Главного разведывательного управления и, естественно, со своими коллегами из
КГБ. Но первые шаги разведчика вылились в высказывание резидента:
"Оперативно бездарно". Действительно, Левин, завязывая знакомство с местным
журналистом, едва не скомпрометировал себя, продолжив вечеринку в одном из
злачных мест Копенгагена. Получив выговор от шефа, Борис, однако, продолжал
недоумевать: как можно заниматься разведывательной деятельностью не рискуя?
Позже поднаторевший опер Левин не спешил с рапортами резиденту и сумел
расположить к себе шефа. Равно как и сотрудника полиции Копенгагена. Тот, на
взгляд Левина, был готов к вербовке, и Боря завел с резидентом разговор о
том, что пора, дескать, включать полицейского в агентурную сеть.
- Не торопись, Боря, - наставлял шеф, - продолжай работать с ним как с
агентом. А в отчетах фиксируй лишь динамику развития агентурных отношений.
С подачи резидента Левин стал умело обходить бюрократические преграды
Центра. Проводя вербовку в короткие сроки, не спешил с рапортом. Но
необходимые данные получал. Успел усвоить, что долго тянуть с клиентом не
стоит - не только советские разведчики работали в Дании, и кандидат мог
попасть под влияние другой резидентуры. Что далеко ходить, его могли