"Михаил Нестеров. Спящий зверь (Болевой прием)" - читать интересную книгу автора

перехватить свои же опера из военной разведки - любители хватать каштаны из
огня чужими руками. Военному атташату нужны были результаты так же, как и
дипкорпусу КГБ, конкуренция начиналась буквально с вешалки.
Борис проработал в Дании три года, затем срок его пребывания продлили
еще на год - к огорчению завистников посольства, которые считали его
посредственным дипломатом и оперативником. Кто-то из коллег, подметив его
натуру, дал ему меткое прозвище Скользкий Джим. Вначале показавшаяся
оскорбительной, впоследствии эта кличка даже стала нравиться Левину; если
кто-то подмечал в нем изворотливость, сам Борис назвал это хитростью.
Однако изворотливость, или хитрость, не помогла ему однажды избежать
неприятности: в совершенно безобидной, казалось, ситуации он умудрился
нарушить местное законодательство, и ему пришлось покинуть страну
пребывания.
Это случилось в то время, когда Радзянский "жаловался" начальнику
отдела Шерстневу на скучную работу разведчика. И Арабу, и Левину было о чем
поплакаться друг другу. Встречаясь в Центре, они нашли общие интересы, а
спустя годы, когда расформировали спецгруппу "Набат" и Лев остался без
работы, они снова повстречались. Но оба уже стали другими, во всяком случае,
Левин не узнавал своего приятеля, взгляд которого стал жестче, а его тонкий
юмор огрубел.
Борис продолжил службу в органах госбезопасности, сменив отдел, и
только в 1993 году принял предложение возглавить службу безопасности одного
столичного банка, который просуществовал всего год. Левин почувствовал вкус
к деньгам, в силовые органы возвращаться не помышлял. Около полутора лет он
проработал в качестве начальника охраны в московской ювелирной фирме
"Реставратор", затем ушел по причине собственной недальновидности: ему
казалось, что "Реставратор" - неперспективная фирма, что через год-два она
погорит. Ему не хотелось покидать пепелища, поэтому он ушел загодя. В том
опять же виделся элемент игры, но такова была натура Бориса Левина.
А насчет "Реставратора" он ошибся, в ювелирной фирме сменилось
руководство, и она стала одной из самых престижных в Москве.
Природная изворотливость, внешность респектабельного человека, умение
вести себя непринужденно позволили Борису завести множество знакомых среди
бизнесменов, политиков, служителей музы. Он не пропускал ни одной
презентации, будь то открытие православного храма или ночного клуба,
торжество по случаю выхода на экраны очередного киношедевра или премьеры
спектакля; среди фрачников чувствовал себя как рыба в воде. Пусть он не имел
к ним никакого отношения, зато удовлетворенно ухмылялся, слыша у себя за
спиной: "Кто это?" - "Борис Левин", - веско звучал ответ непосвященному.
Одним словом, в определенных кругах Борис Левин был загадкой, и каждый
уверял каждого, что знает об этом человеке все, но в силу определенных
причин... За многоточием следовала красноречивая пауза.
Он был женат ровно два месяца, хотя ухаживание за дочерью
энергетического магната длилось неприлично долго, около полугода. Невеста
принюхивалась к жениху, он к ней, точнее, к ее папаше. До свадьбы Левин не
предполагал, что его суженая склонна к нервным срывам, которые грозили
перерасти в затяжные припадки. "Это надолго", - сказал себе Левин во время
очередного пароксизма молодой жены и, не удосужившись стереть пену с ее губ,
навсегда покинул красиво иллюминированный особняк. Тесть попытался вернуть
Бориса в семью, но зять шарахнулся от него, словно его шибануло током. А