"Юрий Нестеренко. Сослагательное наклонение" - читать интересную книгу автора

красных охватила паника. В этих условиях руководство белого движения
смотрело на союзников весьма косо и старалось как можно скорее выпроводить
иностранные войска из Центральной России. Известна фраза Деникина:
"Господа, не мешайте русским освобождать свою столицу!"
15 июля красные были выбиты из Рязани, а Колчак почти без боя взял
Ярославль. Советская власть практически перестала существовать.
Деникинские аэропланы уже летали над Москвой, сбрасывая листовки с
обещанием награды за выдачу большевистских вождей и помилования рядовым
красноармейцам, сложившим оружие. В этих условиях и начался Западный Поход
- последняя авантюра, на которую могло толкнуть большевиков только их
отчаянное положение: остатки красных войск попытались пробиться через
западный фронт и Польшу в охваченную революционным брожением Германию. Как
ни удивительно, но авантюра эта в значительной мере увенчалась успехом:
помимо огромного числа неорганизованных беженцев, некоторые красные полки
прибыли в Германию в боеспособном состоянии, сохранив знамена, структуру и
оружие. Впрочем, злые языки утверждают, что причиной тому был не столько
героизм, вызванный отчаянием обреченных, сколько любовь польских офицеров
разных рангов к награбленному большевиками золоту.
21 июля 1919 года Деникин без боя вступил в Москву, чем, по слухам,
вызвал неудовольствие Колчака, не поспевшего к этому сроку. (Сам Александр
Васильевич, впрочем, эти слухи отрицал, утверждая, что в святом деле не
может быть зависти.) В городе царил хаос и безвластие. Повсюду попадались
неубранные трупы: они валялись на улицах, в домах, висели на фонарях. В
воздухе плыл дым пожаров. Трамваи стояли, заводы не работали. Во многих
местах на улицах были нагромождены баррикады; из-за некоторых из них, а
также с крыш и из окон, еще стреляли какие-то фанатики. Освобождение
столицы, впрочем, было омрачено еще одним обстоятельством: незадолго до
вступления в город белых черносотенцы устроили на радостях большой
еврейский погром, с негодованием пресеченный Деникиным. Но тогда, на фоне
общей радости об избавлении от большевизма, мало кто усмотрел в этом
погроме дурное предзнаменование.
Почти никто из большевистских вождей первого ранга не предстал перед
официальным судом. Ленин был найден повешенным в своем кабинете - по всей
видимости, не без посторонней помощи, хотя кто исполнил этот справедливый
приговор, так и осталось тайной. Дзержинский пытался бежать, переодевшись,
но был опознан и растерзан толпой. Троцкий вскоре объявился в Германии.
Некоторые большевистские лидеры покончили с собой - сразу или при попытке
захвата. Часть не столь заметных фигур попросту исчезли, словно
испарились. Так, без следа растворился в бескрайних просторах России
бывший семинарист-недоучка, грузинский уголовник Сосо Джугашвили, как и
многие, ему подобные. Однако далеко не все большевики оказались столь
удачливы, и работы для развернутых по всей России военно-полевых судов
хватало.
Не успели еще умолкнуть торжественные марши Парада Освободителей, а
на руководство белых армий уже навалился тяжелый груз новых проблем.
Хозяйство страны было разрушено, в обществе царили хаос и взаимное
озлобление, пышным цветом цвела преступность всех мастей, в уездах
хозяйничали банды, повсюду тлели очаги большевистского подполья. И, хотя
лидеры белого движения не раз заявляли, что Армия не собирается подменять
собой Государство, что она лишь инструмент для избавления России от