"Юрий Нестеренко. Абстиненция [NF]" - читать интересную книгу автора

чем читать, дразнят его, Питера, была настолько нестерпимой, что
он мгновенно выходил из себя, к великой радости малолетних садис-
тов. Впрочем, сам Вейнард тоже не был паинькой: он не только с ин-
тересом отрывал насекомым лапки и крылышки, наблюдая за их агонией,
но и регулярно принимал участие в травле своих одноклассников, как
только стая избирала себе новую жертву. Его оружием были не кулаки,
а интеллект: чрезвычайно обидные насмешки, дразнилки в стихах, ка-
рикатуры, которые он рисовал с большим умением. Не раз Питер с удо-
вольствием наблюдал, как очередной его враг ревет в голос, разма-
зывая сопли и слезы по красному лицу; однако нередко объектами его
издевательств становились и те, кто никогда не причинял ему зла.
Но даже и тогда Питер не чувствовал себя частью стаи - она была
лишь его орудием, позволяющим оттачивать остpоумие. Постепенно он
все более противопоставлял себя стае, толпе, коллективу, обществу;
он старался все более дистанцироваться от них, минимизировать, по
мере возможности, свое общение с Чужими. Задолго до того, как он
впервые прочел Сартра, Вейнард пришел к тому же выводу, что и те-
оретик экзистенциализма: ад - это Другие.
И совсем иной мир открывался ему в книгах. Нельзя сказать,
чтобы мир этот был добрым и прекрасным (в общепринятом значении
последнего термина) - нет, там тоже были жестокость и насилие, глу-
пость и борьба - Питер любил остросюжетные книги. Но там, во-пер-
вых, не было этой унылой тоскливой скуки, пронизывавшей все сущест-
вование молодого Вейнарда; и если положительные герои и выглядели
несколько бесцветно, то уж злодеи наделены были изобретательным
умом и особым мрачным очарованием, ничуть не походя на этого жир-
ного ублюдка Тома Виллиса или тупую скотину Боба Хэнка. Во-вторых,
этот мир был абсолютно безопасен для читателя; герои могли сколько
угодно преследовать и убивать друг друга, в то время как Питер Вей-
нард наблюдал за ними, с комфортом лежа на диване с пакетом хрустя-
щего картофеля. Конечно, нельзя сказать, что Питер замкнулся на од-
них только книгах - как и все дети цивилизованного мира, он возда-
вал должное и телевизору, и электронным играм. Однако все это было
не то, дешевка, жвачка для людей без воображения: тем, кто не может
представить себе таинственных джунглей, затянутых гнилым предутрен-
ним туманом, в глубине которого таится Нечто, приходится демонстри-
ровать все это на экране. Однако даже самые дорогие декорации, са-
мый старательно изготовленный в голливудской студии монстр не могут
вызвать той сладкой дрожи, того леденящего холода в животе, какие
возникают от слов "нечто, таящееся в глубине тумана", прочитанных
поздним вечером в полутемной комнате. Реальность, как ее ни при-
украшивай, всегда гораздо тусклее и скучнее воображения; Питер рано
усвоил эту истину.
В этот мир книг, мир, принадлежавший только ему, он уходил
каждый вечер; но было еще утро, отвратительное, тошнотворное утро
с его необходимостью вставать, и был день, который приходилось про-
водить в школе. Так как учеба давалась Питеру легко, учиться ему
было скучно, и скука эта все более развивала его природную лень.
На фоне этой скуки даже общение с одноклассниками казалось порой
не столь непpиятным. Со временем Вейнард понял, что они вовсе не