"Джордж Райт. Боль и наслаждение" - читать интересную книгу автора

спинку кресла. Можно сделать перерыв перед описанием следующей сце-
ны. Ему бы, конечно, хотелось продолжить эту, но издатель совето-
вал избегать слишком натуралистичных эпизодов, и был, черт побери,
прав. Скандальная популярность хороша для начинающих, а признан-
ному мэтру негоже балансировать на грани садомазохистской порно-
графии. В былые времена сходило и не такое, но в нынешнюю полит-
корректную эпоху лучше играть по правилам. Стало быть, героиню в
конце концов спасут, а маньяка застрелят. Он, кстати, ее так и не
изнасилует. Жертва должна оставаться невинной, чем невинней, тем
лучше. И спасет ее не бойфренд, как обычно бывает в подобных сюже-
тах, а женщина-полицейский. Сделаем приятное феминисткам. Хотя,
конечно, истинная причина в другом. У Лолы нет бойфренда, потому
что жертва должна быть невинна...
Стюарт подозревал, что истинная причина, побуждающая его из
книги в книгу выводить образы маньяков и садистов и их беспомощных
жертв, является истинной не только для него. Что как минимум поло-
вина его читателей - а если говорить о мужчинах, то и больше - чув-
ствуют то же, что и он, и с наибольшим удовольствием прочитали бы
именно те страницы, которые он, как правило, вынужден вымарывать
еще в голове, даже не перенося на экран компьютера. И сексуальные
мотивы тут не главные, как совершенно справедливо отмечал его ге-
рой. Садизм, на самом деле, не столь уж иррационален. Он идет из
первобытных лесов, где дикие предки современного человека вели бес-
пощадную борьбу за выживание. Со стихией, с хищниками, с себе по-
добными. Пассивная оборона была проигрышной стратегией. Выживал
тот, кто умел нанести упреждающий удар, сломать, подчинить. Уни-
зить, чтобы подчинение было вернее, чтобы вчерашний соперник в кри-
тический момент не посмел нанести удар в спину. Феминистки в ту
эпоху, если и находились, не оставляли потомства. Самцы-победители
предпочитали покорных самок - укрощение строптивых отнимает силы и
время, которые можно потратить на борьбу с более серьезными врага-
ми. И уже в те времена моральное подавление было важнее физическо-
го. Самый сильный вожак не устоял бы, если бы на него набросилось
все стадо...
Стюарт чувствовал в себе кровь этих древних предков, пусть и
процеженную через фильтры цивилизации. Любовь к физическому наси-
лию осталась осадком на этих фильтрах; он признавал таковое раз-
ве что как средство унизить, а не само по себе. Этим он отличался
от злодеев из своих романов, которые нередко находили удовольствие
в причинении физической боли как таковой. Никогда не следует давать
персонажам слишком много своих черт, особенно если эти персонажи
отрицательные...
В то же время, вкладывая в уста персонажа слова о том, что
детские травмы здесь ни при чем, Стюарт знал, о чем пишет. В его
жизни не было детских травм, равно как и прочих событий, только
что перечисленных им в очередной главе. Он был садистом, сколько
себя помнил, и не сомневался, что это - врожденное. Осознание этого
не внушало ему ни стыда, ни гордости; он не считал себя избранным,
имеющим право властвовать над другими, он просто принимал себя,
как есть. Он не собирался уподобляться своим героям и нарушать за-