"Юрий Леонидович Нестеренко. Мальчик, который не верил в Санта Клауса" - читать интересную книгу автора

северных штатов. Извращенцы, конечно, бывают весьма своеобразными, но мне
представляется сомнительным, чтобы теплолюбивый южанин находил удовольствие
в сексе на морозе. Еще на его имя зарегистрирован внедорожник... он,
конечно, может брать на месте машину напрокат, но наверняка предпочитает
пользоваться собственным автомобилем, дабы не светиться лишний раз в
прокатных конторах.
- Ну, внедорожники в этих краях есть практически у всех... Но в целом
резонно. Садись за компьютер, Джон. Посмотрим, как вас теперь учат работать
с информацией.

Третьей вещью, которую ненавидел Грегори Прайм, была ложь.
В начале своей жизни он попросту не допускал и мысли о ее
существовании. Идея, что можно говорить неправду, представлялась ему столь
абсурдной, что в принципе не заслуживала рассмотрения. В самом деле, зачем
тогда говорить вообще? В переводе на взрослый язык его тогдашние
представления звучали бы так: общение есть целенаправленный обмен
информацией, значит, искажение информации противоречит самой сути общения.
Позже, годам к трем, он убедился, что неправда все же существует, и
незамедлительно проникся к ней глубоким презрением. По этой причине он на
дух не переносил сказок, ибо там было сплошное вранье. Надо заметить, что
оба родителя Грега были людьми с высшим техническим образованием (отец
работал инженером в энергетической компании, мать - химиком в
фармацевтической лаборатории), атеистами и материалистами. В три года
мальчик уже знал, как устроен атом, что такое положительно и отрицательно
заряженные частицы и из чего состоит молекула воды. И, разумеется, знал, что
никаких колдунов и ведьм на самом деле не бывает. (Единственная попытка
припугнуть расшалившегося Грега, что его заберет злой колдун, вызвала столь
бурную реакцию ужаса, что миссис Прайм навсегда зареклась использовать
подобные приемы воспитания и долго извинялась перед мальчиком, повторяя, что
это была глупая шутка и никаких колдунов, конечно, нет.) На сверстников,
пытавшихся играть с ним в какие-то сказочные сюжеты (и, похоже, и в самом
деле веривших в волшебство), Грег смотрел с брезгливостью, как на
невежественных дикарей. Поначалу он благородно пытался что-то им объяснять,
но они, как видно, были слишком тупы, чтобы поддаваться просвещению.
Позже, когда ему уже исполнилось четыре, Грегори все же понял, что
неправда не обязательно ложь. Это может быть и честный вымысел, и сказки
относятся именно к этой категории. После этого он стал читать их, и даже с
удовольствием, воспринимая так, как воспринимают взрослые: как занимательные
истории, которые, однако, не имеют и не могут иметь ничего общего с
действительностью. Предпочтение, впрочем, он отдавал все же научной
фантастике - именно за ее научность.
Но, признав за литературой право на вымысел, Грег по-прежнему был
убежден, что там, где речь идет о реальной жизни, можно говорить только
правду. И уж тем более - что правду и только правду говорят его родители.
Окружающие, конечно, разочаровывали его все больше и больше - признавая
порочность лжи на словах, они врали напропалую. Одной из самых неприятных
форм лжи была религия - это был тот самый случай, когда сказки (и притом
весьма страшные сказки - о всесильном и всевластном абсолютном тиране) с
самым серьезным видом выдавались за правду. Но, конечно, родители объяснили
испуганному Грегу, что на самом деле никакого бога нет и что христианские