"Леонид Нетребо. Хохлы позорные" - читать интересную книгу автора

По таксофону, аппарат которого висит не в кабинке, а прямо в зале,
звонит на родину молодой татарин, поздравляет девушку, нежно называет
татарское имя, сложное для запоминания, но, в том числе и по этой причине,
необычайно певучее. Отвернувшись от всех, насколько возможно, он глушит
голос и, втягивая голову в плечи, бережно прикрывает телом то далекое и
одновременно близкое для него имя, которое произносит.
Обрывки объявлений из скрипучего динамика: Омск... Молдова...Чувашия...
Москва.
По ногам веет холодом: люди заходят и выходят. Из проема двери, вместе
с клубами морозного пара, с удовольствием отряхиваясь, в зал ожидания
вплывает огромная рыжая псина. За ней неверной походкой появляется невысокий
мужичишка, критически оглядывает зал и со словами "Майкл, ко мне!.."
вонзается задом в свободное кресло. К окошку проходят две дамы, очень
похожие одна на другую. По обрывкам фраз становится понятно, что одна из них
является женой пьяного мужичка, другая, несложно вычислить, - сестрой жены.
- Хохлы позорные, - вздыхая, говорит пьяный мужичок, ни к кому не обращаясь,
видимо завершая монолог, начатый еще на улице, а может быть и того раньше. -
Проиграли...
- Не знаю, кто там у вас что проиграл, но собаку вы, пожалуйста,
уберите.
Последние слова принадлежат крупной, вызывающе интеллигентной даме в
лебяжьей шапке и норковой шубе, которая оказалась сидящей по правую руку от
мужичка и которая сейчас, насколько возможно, старательно от него
отстранилась.
Мужичок повернулся на голос, видимо обдал соседку острыми запахами, так
что она, надув щеки, показывая, что ей трудно дышать, отвернулась.
- А вы что, животных не любите? Вы здесь, на Севере, наверное, очень
недавно. Интеллигенция... А раньше, между прочим, здесь собак было - как
людей. В столовых, на почте, в аэропорту - одни собаки. Ик!.. И хохлы.
- У меня аллергия, - вымученно улыбаясь, при этом морщась и зажимая
нос, гнусаво объяснила женщина.
Для мужичка, по всей видимости, справедливость - важный аргумент,
потому что он, неожиданно для его самоуверенного состояния, командует своему
питомцу, развалившемуся у ног хозяина:
- Майкл! Ты слышал? Пшол вон отсюда! Подожди на улице, бессовестный.
Разлегся, иж ты! На улицу! Ждать!
Майкл нехотя повиновался: поднялся и действительно вышел вон. На лице
мужичка читалась гордость дрессировщика. Когда хвост собаки исчез за дверью,
мужичок опять критически оглядел зал.
- Вот это школа! - похвалил он, видимо, сам себя. - А не то что у этих,
салоедов! Ну, хохлы позорные, ну надо же так проиграть! А? И кому?.. - здесь
последовало несколько крепких выражений.
Все присутствующие женщины отвернулись, мужчины - кто вяло улыбнулся,
кто потупил взор. Мужичок продолжил монолог с применением стандартных
оборотов из ненормативной лексики. Наверное, ему уже нравилось, что он
повергает всех в неудобное состояние. Во всяком случае, мне так показалось.
Поэтому я решил прервать это глумление и, поймав его плавающий взгляд из-под
тяжелых, наполовину опущенных век, сказал, как можно спокойнее, обыденнее,
решив, впрочем, что в данной ситуации имею право обратится к этому экспонату
на "ты":