"Леонид Нетребо. Имидж" - читать интересную книгу автора

Тамарой. Или Наной?...
- Я Варвара, - просто ответила девушка, - очень приятно. - Глянула
внимательно и добавила: - Варя.
- Ва-ря... - растягивая, повторил Андерсон, вслушиваясь, как будто
оценивая на звук собственного голоса необычное слово. - Редкое имя... Тем
более, для грузинки.
Варя усмехнулась:
- Так же, как и ваш "форин нейм" - для, наверное, русского. Кстати, с
чего вы взяли, что я - грузинка?
- А разве нет? Вы что, не с Кавказа? - в его голосе просквозили
неприязненные нотки. Он не любил, когда местные девушки ходили под руку с
выходцами из Кавказа, Средней Азии, с болгарами, африканцами - которых полно
училось в местных институтах. Он обернулся, нашел глазами Светку, уже,
казалось, хохочущую по-английски. "Оу, йес!... Оу, ноу!..." Нет, все-таки
правильно, что он выбрал сегодня объектом для нападения иноземцев.
- С Кавказа, - подтвердила Варя, проследив направление его взгляда, - с
Кавказа. Красивая у вас девушка.
- А... эта! - Андерсона застали врасплох. - Это сестра. Как сестра,
друг. А вы тоже не одна? Я не имею ввиду всю вашу кампанию...
- Да, я пришла с Володей Беридзе, - она вывернула голову, указывая на
свой стол. - Вон тот, он отличается от всех. Огненные волосы.
- Рыжий?
- Огненный, - без эмоций поправила Варя.
"Оу!... Кис ми, плиз!" - завизжала Светка, барахтаясь на коленях у
африканца.
Андерсон обеспокоено завертел головой:
- Варя, вы какой язык изучали? Я, например, немецкий... Что она там
глаголет?
Варя лукаво улыбнулась, состроив вопросительную паузу.
- Это сестра, сестра. Это сестра! - успокоил ее Андерсон.
- Ничего особенного, мистер Андерсон. Ваша сестра говорит: "Поцелуй
меня, пожалуйста".
- А!... - Андерсон выдал хриплое междометие, смесь разочарования и
облегченности. - А я то думал... А, скажите, Варвара, Барбара, Барби... -
можно я буду вас так называть?...
- Нет.
- Спасибо. Скажите, все-таки. Ваш этот... Володя - грузин?
- Возможно, - ответила Варя. - Спасибо.
- Что значит "возможно" и за что спасибо? - не понял Андерсон.
- За танец, - Варя мягко отделилась от него, - музыка, мистер Андерсон,
умолкла шестьдесят секунд тому назад.

Воспоминания о последнем часе пребывания в ресторане зыбки и
неуверенны. Не только в силу того, что природа предусмотрела автоматически
вытирать из памяти болевые сектора, имеющие способность бесконечно, цикл за
циклом, травмировать прошлым выздоравливающее настоящее. Скорее всего еще и
оттого, что в какое-то мгновение в ресторане Андерсон ощутил себя
бесконечно, непоправимо обманутым. Такое бывает с разочарованно
пробудившимся человеком: только что там, за порогом сна, в руках была
какая-то прохладная розовая сказка - он соприкасался с нею, слышал ее мятное