"Александр Неверов. Ташкент - город хлебный" - читать интересную книгу автора

- Дам ему чуть-чуть, наплевать. После заплатит.
Хотел сейчас же к будке бежать, да попался на глаза ему
аппарат телеграфный в окошке. Интересный! Лента из него белая
лезет, и человек пальцем постукивает. Другой человек с трубкой
около уха по проволоке разговаривает. Загляделся Мишка и не
помнит, как корочку в рот положил. Вспомнил про Сережку
голодного, совесть мучить начала:
- Зачем с'ел?
Прибежал на то место, где Сережка остался, а Сережки нет.
Вот и будка эта самая с одним окошком... или другая, похожая
на эту. Что такое? Маленько заплутался. Повернул в другую
сторону - на поле вышел. Куча соломы белеет, месяц стоит над
самым бугорком, смотрит на Мишку. Людей не видно. Только
молотком стучат за станцией, да плачет кто-то тихонько в
канаве. Подошел поближе, а в канаве баба с ребятами сидит. В
середине жарничек потухает. Волосы у бабы растрепанные. Качает
она головой, приговаривает:
- Милые мои детушки, куда мы с вами пойдем теперь?
И Мишка подумал:
- А я куда пойду?
Вернулся на станцию, крикнул.
В поселке собака залаяла.
- Вот так штука! Где искать?
И бросить нельзя: вместе уговаривались, клятву дали.
- Дурак! Одному бы ехать - лучше.
Сел на станции около дверей Мишка, задумался. Посидел,
посидел, глаза слипаться начали. Открыл, они опять закрылись.
Вспомнил про Сережку, вздохнул.
- Куда денется? Утром найдется.
Упала Мишкина голова на колени, тело кверху поплыло.
Плывет, как на крыльях, все выше и выше поднимается.
Мать снизу кричит:
- Упадешь, Миша, куда забрался?
А Яшка брат голубей стреляет из деревянного ружья. Пукнет
раз - голубь. Еще пукнет раз - еще голубь. Штук десять
напукал. Повесил на веревочку и давай этими голубями Мишку по
голове бить.
Рассердился Мишка, хотел было Яшку ударить, а перед ним -
солдат с ружьем.
- Нельзя здесь лежать!
Собаченка мимо прошла, обнюхала воздух. Поглядела в дверь,
пошла на цыпочках дальше, Вышел мужик без шапки.
- Ты чего, мальчишка, зябнешь?
- Спать, дяденька, больно хочется.
- Куда едешь?
- В Ташкент мы с Сережкой, а он потерялся.
- Иди в третий класс, - уснешь.
Зашел Мишка в третий класс, а народу в третьем классе -
наступить негде. Кучей так и лежат. Пар над ними, словно в
бане, а в пару этом слышно: плачут, плюют, сморкаются. Старик