"Кэтрин Нэвилл. Магический круг " - читать интересную книгу автора

праведного иудея. Он любил ее - это было совершенно бесспорно, - любил всем
сердцем, как только способен мужчина любить женщину. И хотя в свои сорок лет
он уже годился ей в отцы, но, будь на то его воля, давным-давно с
удовольствием выполнил бы свой священный долг перед Господом и помог
появиться на этой земле плодам его семени, как сказал бы Никодим.
Однако Мариам любила другого. И хотя многие определенно догадывались,
но только Иосиф Аримафейский знал наверняка, что свою любовь она отдала
Учителю. Иосиф не винил ее за это, поскольку и сам любил его. Именно поэтому
он так и не признался ей открыто в своей любви. И не признается, пока жив
Учитель. Однако он отправил посыльного в Вифанию, чтобы напроситься к ним в
гости.
Как сообщила ему по секрету Марфа, в четверг Учитель придет из Галилеи,
а на пятницу назначен официальный обед и легкий ужин, где Учитель собирался
сделать важное заявление. Памятуя о том, что во время последнего посещения
этого дома Учитель поднял из гроба его юного главу, Иосиф в мрачном
расположении духа размышлял о том, чем же будет чревато его нынешнее
явление.
В пятницу утром Иосиф отправился в Вифанию, расположенную в нескольких
милях от Гефсиманского сада. Подъехав к дому сестер, он увидел это явление -
вернее, призрачное видение в белом хитоне, - спускавшееся по склону холма с
раскинутыми руками. Это был Учитель, но он выглядел как-то странно. Его
окружало множество людей, как обычно, в основном женщины, облаченные в белые
одежды, все несли охапки цветов и пели незнакомую, но западающую в память
песню.
Потеряв дар речи, Иосиф сидел в колеснице. Учитель подошел к нему в
своих струящихся свободными складками одеждах, заглянул в глаза Иосифа и
улыбнулся. Лишь на мгновение Иосиф увидел в нем того ребенка, которым он был
когда-то.
- Возлюбленный Иосиф, - сказал Учитель, беря его за руки и помогая
выйти из колесницы. - Я так жаждал встречи с тобой.
Потом, вместо привычных объятий, Учитель пробежал пальцами по его
рукам, плечам и лицу, словно ощупывал неведомое животное или, подобно
скульптору, запечатлял в памяти его черты для создания языческого изваяния.
Иосиф не знал, что и думать. Однако он почувствовал какое-то необычное
тепло, проникающее глубоко под кожу, пронизывающее его плоть до костей,
словно в его организме происходило какое-то физическое изменение. Он
отстранился, испытывая смутную тревогу. Его раздражали окружившие их поющие
люди, и ему очень захотелось уйти с Учителем в какой-нибудь уединенный
уголок. Словно угадав его мысли, Учитель спросил:
- Ты захочешь остаться со мной, Иосиф?
- Ты имеешь в виду, останусь ли я на обед и ужин? - уточнил Иосиф. -
Да, Марфа все организовала. Я буду с тобой, сколько ты пожелаешь; нам
действительно нужно поговорить.
- Я имею в виду, ты захочешь остаться со мной? - повторил Учитель с
непонятной Иосифу интонацией.
- Остаться с тобой? - сказал Иосиф. - Пожалуй, да. Ты же знаешь, что я
всегда с тобой. Именно поэтому нам нужно...
- Ты захочешь остаться со мной, Иосиф? - вновь сказал Учитель, словно
повторял некую важную условную фразу.
Он по-прежнему улыбался, но его мысли, казалось, витали где-то далеко,