"Кэтрин Нэвилл. Магический круг " - читать интересную книгу автора

империи и что во всех притеснениях виноват Сеян с его кознями. Вот тогда-то
у Пилата и возникли серьезнейшие основания для тревоги. Последние семь лет
Пилат частенько притеснял ненавидимую им иудейскую чернь.
По причине, неясной Понтию Пилату, иудеи, в отличие от прочих
подчиненных народов, оставались совершенно свободными от римского права - от
службы в римской армии и почти от всех форм налогов, включая те, что платили
самаритяне и даже свободные римские граждане в провинциях. По законам,
установленным римским сенатом, свободный римлянин мог быть казнен только за
то, что посмел вторгнуться дальше двора язычников на храмовый холм иудеев.
А когда Пилату понадобилось собрать дополнительные средства на
завершение строительства акведука, чтобы вдохнуть новую жизнь в удаленные от
центра районы, что сделали эти мерзкие иудеи? Они отказались платить налог
на акведук, заявив, что римляне сами должны обеспечивать жизнь завоеванных и
порабощенных ими людей. (Порабощенных! Ну не смешно ли? Как быстро они
забыли о своем пребывании в Египте и Вавилоне!) Поэтому ему пришлось
"позаимствовать" требуемые на завершение акведука средства из храмовой
сокровищницы, и на этом их причитания закончились. Конечно, иудеи продолжали
строчить жалобы в Рим, но там у него имелись влиятельные сторонники.
Разумеется, пока был жив Сеян.
И вот теперь на горизонте появилось нечто новенькое. Нечто такое, что
могло спасти Понтия Пилата, направив в другое русло гнев Тиберия, чьи руки
обычно бывали длинными и хватка железной, когда дело касалось репрессалий по
отношению к подчиненным, лишившимся его благоволения.
Пилат встал и беспокойно прошелся по террасе.
Он получил доброе известие из своих авторитетных источников - гнезда
шпионов и информаторов, жизненно необходимого для наместника в любой
провинции. По их сообщениям, в окрестностях Иерусалима появился иудей,
который странствовал по пустыням, заявляя, как уже частенько бывало, что он
есть inunctus, то бишь помазанный. Такого человека греки называли "христос",
что означало "покрытый елеем или священным миром", а иудеи называли
"мессия", что означало, насколько понял Пилат, то же самое. Ему сообщили,
что подобные явления издавна известны в истории иудейской веры: иудеи истово
верили, что в какой-то момент явится человек, предназначенный избавить их из
любого мыслимого рабства и превратить весь мир в некий всеобщий иудейский
рай. В последнее время желание встретить такого царственного помазанника,
казалось, достигло апогея, и Понтий Пилат надеялся, что судьба проявила
благосклонность именно к нему. То есть он рассчитывал, что его спасут сами
иудеи!
В сложившейся ситуации синедрион, иудейский совет старейшин, поддержал
новоявленного спасителя, как и многочисленные ученики его из поселения
ессеев, последователей того безумца, который несколько лет назад купал людей
в воде. Поговаривали, что он подвергся преследованиям со стороны Ирода
Антипы, иудейского четвертовластника в Галилее, чью жену Иродиаду он назвал
блудницей, и что Антипа приказал обезглавить этого парня по просьбе своей
падчерицы Саломеи. Неужели не будет конца вероломству этих людей? Антипа
испугался нового миропомазанника; он поверил, что тот является
перевоплощением обезглавленного им любителя воды, вернувшегося, чтобы
отомстить четвертовластнику.
Но в этой игре был и третий участник, помещенный Пилатом даже на более
важную позицию: римская марионетка, иудейский первосвященник Каиафа,