"Кэтрин Нэвилл. Авантюристка " - читать интересную книгу автора

игравшие на драгоценностях дам, создавали ощущение, что и эти бесчисленные
ряды кресел тоже дрейфуют по Рейну под сенью вод. И в самом деле, вдруг зал
оперы в Сан-Франциско почему-то очень напомнил мне грандиозных размеров
банковское подземелье. И я подумала, что разбираюсь в воровских приёмах
ничуть не хуже, а, пожалуй, даже лучше, чем этот несчастный гном! Как-никак,
я все-таки банкир. Да к тому же сегодняшние события просто вынуждают меня
пойти на это.
В то время, как на сцене пучина рейнских вод сменилась восходом солнца
над Валгаллой, где пробуждались ото сна боги, мой мозг заработал с
интенсивностью калькулятора, захваченный осенившей только что идеей. Я уже
не сомневалась, что смогу запросто украсть огромную сумму денег, и мне не
терпелось попробовать сделать это как можно скорее.
В "Золоте Рейна" не было антрактов, но если вы счастливый обладатель
места в ложе, то можете себе позволить, подобно особе королевской крови,
приходить и уходить когда вам вздумается. А мне всего лишь надо было
пересечь улицу, на которой расположен театр, чтобы попасть прямо в центр
банковской информации. Запахнув свой мокрый плащ поверх мокрого платья, я
проследовала вниз по мраморным ступеням в темноту вагнеровской ночи.
На улице стоял туман и было сыро, блестела мокрая мостовая. Огни
проезжавших автомобилей, рассеянные туманом и отражённые мокрой мостовой,
создавали странное ощущение, что они тоже движутся сквозь пучину вод, как и
я.
Мои духи-хранители покинули меня, и я в который уже раз провалилась в
бездонный омут отчаяния из-за потерпевшей крах карьеры. Мой шеф нависал
вдали, на горизонте, подобно грозовой туче.
Перед поездкой в оперу после очередного выматывающего силы совещания я
на минуту заскочила в свой кабинет. Но обнаружила, что в полутьме (свет был
потушен, занавеси задёрнуты) за моим столом восседал босс... На его
физиономии красовались тёмные очки.
Мой босс являлся старшим вице-президентом Всемирного банка, и величали
его "Кислик Виллингли Третий". И хотя моя команда успела придумать целую
кучу прозвищ для сей персоны, в глаза мы обращались к нему - Киви.
Киви был типичнейшим порождением американского образа жизни и с детства
мечтал стать инженером. На поясе у него постоянно болталась логарифмическая
линейка, а на рубашках из пластиковых кармашков непременно торчали
всевозможные ручки и карандаши. Всегда в наличии имелся цанговый чертёжный
карандаш на случай, если его попросят что-нибудь начертить, и чернильная
ручка с золотым пером, если его попросят что-нибудь подписать. А кроме того,
он носил с собой разноцветные маркёры. Если вдруг его осенит гениальная
идея, он мог бы устроиться в первом попавшемся кабинете и воплотить свои
мысли на пластиковой доске.
Киви был в меру жизнерадостным и целеустремлённым, и именно путём
жизнерадостного и целеустремлённого подсиживания большинства своих коллег
добился потрясающей должности и приличного жалованья.
Киви был когда-то членом школьной футбольной команды, и с той поры
сохранил способность поглощать фантастические количества пива: его желудок
мгновенно раздувался до нужного объёма, и зачастую полы рубашки расходились
на пузе и вылезали из-под ремня, когда он в спешке появлялся перед
подчинёнными, чтобы осчастливить их очередной осенившей его идеей.
Его матушка в своё время решительно настояла, чтобы он бросил футбол и