"Виктор Невинский "Под одним солнцем" (нф-роман)" - читать интересную книгу автора

одну монету за другой, проставляя их достоинства рядом со списком наших
имен. Колонка цифр быстро росла.
- Проверьте. - Он поднял голову.
- Все верно, ты считай.
Напряжение достигло предела. Я чувствовал, как кто-то горячо и
порывисто дышал мне в затылок. Лоб Залда покрылся поперечными складками,
Нолт стоял бледный, приковав к перу Кирта неподвижный взгляд, а Конд
яростно теребил застежку на своей рубашке. Нервы натянулись, как струна.
Казалось, еще минута, другая - и буря чувств, вырвавшись наружу, сметет
все на своем пути.
- Восемьдесят шесть.
- Сандарада!!! Летим!!! - радостный вопль Нолта не смог заглушить стоны
разочарований. В груди у меня похолодело, и руки опустились, перед глазами
запрыгали неясные тени.
- Подождите! Проверьте, проверяйте все! - Голос Конда звучал надсадно и
хрипло.
Он первый бросился к записям Кирта, за ним, почти сразу, еще трое.
- Восемьдесят семь!
- Проклятье! - простонал Нолт.
Я тупо посмотрел на Конда, еще ничего не соображая. Тот в радостном
возбуждении так огрел меня по спине, что на мгновение перехватило дух,
ноги у меня подогнулись и бешено застучало в голове. Сказалась разрядка
после пережитого напряжения. Смысл происшедшего мало-помалу начал доходить
до меня. Большая радость воспринимается так же трудно, как и большое горе,
- ее не охватить сразу. Я сидел у стола, безуспешно пытаясь согнать с лица
радостную улыбку, и смотрел на плывущие перед глазами фигуры моих
товарищей, а в глубине сознания чужой, незнакомый голос все явственнее,
все громче твердил: "Выиграл, ты выиграл! Летим!"
- Эй, хозяин! - прогремел Конд. - Подать сюда лучшего оло и чего-нибудь
подкрепиться!
- А деньги?! - Я удивленно посмотрел на него.
- Деньги? Деньги будут! Неужели у нас всех не найдется, на что отметить
память погибших товарищей? Записывай, кто сколько даст, получим -
рассчитаемся.
Хозяин бара засуетился. На сдвинутых столах скоро появилось приятно
одурманивающее оло и скверная закуска в виде тонко нарезанных ломтиков
калмаски, сдобренных острой приправой.
Дальнейшее я помню плохо. Я сразу выпил большой бокал, от которого
голова пошла кругом, и теперь трудно разобраться, что было на самом деле,
и что мне тогда мерещилось. Помню только, что поздравления и пожелания,
которыми нас награждали, перемешивались с воспоминаниями о Тэлме и Карее,
особенно о Тэлме. Мы пели старинную песню пилотов. Она родилась еще в
эпоху химических ракет и была любимой песней Тэльга.
Пой, пилот!
Окончен рейс!
В облака ушли светила, Не нашла в пути могила, Вновь ты на планете
милой!
Пой, пилот!
Окончен рейс!