"Фридрих Незнанский. Операция "Фауст" ("Марш Турецкого")" - читать интересную книгу автора

дождя.
-Эй, молодой - красивый, лодку, что ли, хочешь?
Из зеленой будки вылез хромой мужик с всклокоченной бородой.
- Спасибо, как-нибудь в следующий раз. Скажите, вы не знаете, здесь
есть лыжная база?
- Ты что, свихнулся, друг ситный? В июне - какие тебе лыжи?!
- Ну, я имею в виду - зимой. Мне надо найти кого-нибудь из служащих.
- А-а, служащие - это мы и есть. Я то есть. Летом - лодки. Зимой -
лыжи.
Хромой мужик долго изучал прокурорское удостоверение, недоверчиво
сверял мое фотоизображение с оригиналом. Так же долго осматривал фотографию
Ким с "лыжником".
- Кореяночку эту видали мы здесь в зимний период. И паренька тоже.
Натворили чего? Девчонка, кажись, из Москвы. А паренек - бирюлевский, это уж
точно. Видел его несколько раз неподалеку, на станции Бирюлево -
Пассажирская, одет был в железнодорожную форму. Между прочим, здесь вели
себя прилично. Хотя и целовалися...
Станция Бирюлево - Пассажирская. Линейное отделение железнодорожной
милиции. Дежурный слушает с вниманием. Уходит в ленинскую комнату. Оттуда
слышен звук домино. Приводит румяного старичка неопределенного возраста,
одетого в майку и фуражку железнодорожника.
- Матвеев, - спрашивает дежурный, - не встречал этого в лыжном?
Следователь из Москвы интересуется.
Матвеев отставляет фотографию на расстояние вытянутой руки.
- Дубов это, младший, Алексей, помощник машиниста из нашего депо.
Сейчас не работает, в прошлом иль в позапрошлом мобилизован в Советскую
Армию. Папаша, Дубов Николай, проживает в городке железнодорожников.
Вокзальная три, корпус пять, а вот квартиру запамятовал. Ну, да там
скажут...
Огромный двор. Беседки, столы доминошников, гаражи, вплотную
примыкающие к пятиэтажкам. Всюду люди - на лавочках, на подоконниках, в
открытых настежь гаражах. Спрашиваю, где квартира Дубовых. Сразу стало тихо.
Я вхожу к Дубовым и все понимаю. В комнате в углу, как икона, - в траурной
рамке портрет Алексея Дубова.
- Погиб наш младшенький, погиб... Вчера было сорок дней, как погиб наш
Алешенька, - говорит отец.
- А где же он погиб? - зачем-то спрашиваю я. Отец молчит. Отвечает
мать, которую я сначала даже не заметил, такая она маленькая и сухонькая:
- В вашем проклятом Афганистане погиб! Где ж еще! И даже не сказали,
где могилка. Своих-то сыночков не посылают, при себе держат.
Дубов смотрит на меня с ненавистью. Превозмогая себя, я все же задаю им
вопрос:
- Простите меня, но это важно, вы знаете Ким Лапшу? С ней встречался
ваш сын... - И я показываю Дубовым фотографию.
Дубова отворачивается от меня. Плачет. Дубов отрицательно качает
головой:
- Не знаем мы никаких ваших шалав...
Рома Розовский среди коллег слыл фантазером. Сам же он себя считал
представителем новой отрасли науки - криминальной психологии, что находятся
на стыке судебной медицины и права. В своей диссертации, которую он двадцать