"Фридрих Незнанский. Операция "Фауст" ("Марш Турецкого")" - читать интересную книгу автора

во-вторых, военные прокуроры и следователи фактически подчинены другому
ведомству-военному - и в сравнении в нами, штатскими, явно выигрывают в
зарплате и всяческих льготах. Военная прокуратура сильна еще тем, что имеет
определенную власть над КГБ: в случае провинности сотрудника госбезопасности
его дело попадает на стол военного прокурора...
- И будем считать это, - продолжал Меркулов, -началом операции под
кодовым названием... -"Фауст".
- Ты что, Костя, издеваешься?
- А чем плохое название? Название миленькое, как в детективном романе.
Тем более что, кроме нас с тобой, кроме Турецкого и Меркулова, оно, как и
сама операция, никому не должно быть известно.
Он подошел к зеркалу, прихорошился, подмигнул самому себе и,
обернувшись, пропел:
Брось сердиться, Саша, Ласково взгляни! Жизнь прекрасна наша В
солнечные дни!
Я засмеялся:
- Ну, ты пока пой, а я состряпаю Грязнову задание.
- Только быстро, Саша, нам надо успеть до обеда. Ты дай Клаве
напечатать, она попросит подписать, скажем, Гречанника и отправить в МУР.
Я уже строчил Грязнову ориентировку - определить местонахождения
Морозова, рядовых Халилова и Смирнова и через пятнадцать минут доложил
Меркулову о готовности.
- Заводить мотор, Константин Дмитриевич?
- Заводить, Александр Борисович! - И когда я был уже в дверях, он
окликнул меня: - Саша. Нам нужна особая осторожность. И конспирация.
Честно говоря, я так и не понял, шутил он или говорил серьезно.
Мы с Меркуловым сидели одни в громадной приемной военного прокурора.
Вообще -то мне эта аудиенция нужна, как рыбке зонтик. Сиди и жди милостыни
от главного боярина - все военнослужащие и работники оборонных предприятий
охвачены юриспруденцией военной прокуратуры. По моим подсчетам, это около
пятнадцати миллионов человек. Моя бы воля - я бы сейчас махнул в
Шереметьево, на самолет - и в Афганистан. А там бы разобрался что к чему. Но
без высочайшего повеления нельзя, заграница все-таки.
- Костя, как ты думаешь, сколько сейчас наших в Афганистане? Я имею в
виду этот... "ограниченный контингент".
Меркулов посмотрел на меня и рассмеялся:
- Я тебе не рекомендую употреблять это словосочетание вслух с таким
явным отвращением.
- Так ведь это бред какой-то! Чем он ограничен, этот контингент? Я
каждый раз, когда вижу эту муру в газете, то чувствую, как меня хотят
убедить: вообще-то афганцы это заслуживают, чтобы мы на них пять миллионов
напустили, а мы - нет, мы очень ограниченно отправляем на тот свет ваших и
наших...
- Именно так и обстоит дело, Саша. Именно так... да, так вот я думаю,
что наших в Афганистане постоянно воюет что-то порядка двухсот тысяч. А
поскольку части меняются, то сквозь мясорубку уже прошло более миллиона. И
погибло не менее двадцати тысяч наших солдат. Но поскольку это, так сказать,
непроверенные данные, прошу их не разглашать...
При этих словах Меркулов задумчиво рассматривает хрустальную люстру под
лепным потолком...