"Фридрих Незнанский. Операция "Фауст" ("Марш Турецкого")" - читать интересную книгу автора

В штабе сухопутных войск слышу наконец членораздельную речь.
Молодцеватый генерал, с которым я столкнулся в вестибюле, спокойно объясняет
то, что сотрудник из ВВС назвал "государственной тайной". Оказывается, с
недавних пор части спецназа подчиняются напрямую ГРУ Генштаба СССР, то есть
военной разведке и ее голове - маршалу Николаю Архиповичу Агаркину. Сломя
голову мчусь на Хорощевку. Дежурный лейтенант ровным голосом сообщает, что
прием окончен и вообще маршал Агаркин посетителей не принимает. К его заму -
генералу Рогову записываются заранее. Он предлагает мне свои услуги:
- Могу вас записать. Недели через три попадете...
На этот раз мотор не заводится вовсе... Я колдую над дроссельной
заслонкой, выкручиваю свечи зажигания. Глухо, как в танке. Звоню знакомому
автомеханику, как можно более профессионально объясняю, что произошло с
автомобилем. Механик матерится, по - страшному, чему, мол, вас учат в
университете, не можете отличить дроссель от акселератора. Но это еще не
все: я сообщаю ему, что прошу сделать ремонт в кредит. Механик долго молчит.
Потом мирно говорил
- Ладно, щас приеду, туды твою растуды.
Он два часа возился в моторе, а я умирал от голода и усталости.
После второй чашки кофе с коньяком я готов был уснуть прямо здесь, в
кафе, сидя за столиком. Я расплатился, с трудом добрел до машины, вытащил из
кармана ключи и обнаружил непривычную легкость связки... чтоб ты провалился,
майор юстиции Бунин! Я совсем забыл, что отдал ему ключ от своей квартиры,
который он должен "закинуть" в прокуратуру. Запасной ключ я хранил в ящике
рабочего стола. Я сел за руль, включил зажигание. Я не знал, куда мне ехать.
Я положил голову на руль и увидел Лану. Она шла по длинному коридору, такому
длинному, что не видно было конца, и золото волос упруго покачивалось в такт
походке. Она шла медленно, а я бежал за ней и никак не мог ее догнать. Вот
она остановилась. И я почти налетел на нее. Она наклонила голову, закрыла
лицо руками и начала смеяться громко и неестественно, и я понял, что она не
смеется, а плачет, и зеленый бантик в волосах развязался, а я все хотел
отнять ее руки от лица, но зеленая лента липла к ладоням... Наконец она
открыла лицо и крепко обняла меня за шею. А мне стало так легко и весело
жить, потому что это была не Лана, а Ким. "Я люблю тебя, Ким! Я люблю
тебя!" -кричал я очень громко, но гудок паровозов на станции
Бирюлево-Товарная перекрывал мой крик...
- Проснитесь, гражданин, и попрошу документики... разгуделись на всю
Москву... Да это вы, товарищ следователь! Извините, конечно, но непорядок...
Я отупело смотрел на своего бывшего участкового.
- У вас, может, со здоровьем чего? Или, извиняюсь, выпили?
- Со мной все в порядке, Василий Иванович, и здоров, и не выпил. Устал
просто. Спасибо, что разбудили.
- Как вам на новом месте живется, товарищ следователь?
- На новом месте?.. Да все нормально вроде.
- А старую-то свою квартиру позабыли? Половина старушек поумирала, а в
вашей комнатенке пианистка проживает. Помните, субтильная такая, племянница
покойной Клавдии Петровны? Ну, бывайте здоровы.
Старый участковый затопал сапогами по Гоголевскому бульвару. А я чуть
не ревел от горя, что живая Ким была всего лишь сном. Я готов был ее любить
всю жизнь, глубоко и верно, лишь бы она была жива. Господи, опять у меня в
голове каша. Спасибо Василию Ивановичу, что разбудил. Но это я уже, кажется,