"Фридрих Незнанский. Операция "Фауст" ("Марш Турецкого")" - читать интересную книгу автора

- Владимир, говорите? Вот этот, что на портрете? Да-а, задали вы нам
задачку! К нам сотни офицеров приезжают. Вот если б фамилию назвали или
часть, тогда другое дело!
- Если б я знал часть и фамилию, я бы к вам, товарищ подполковник, вряд
ли приехал.
Он понимающе кивает головой и названивает по телефону - вызывает
комендантов общежитий.
Они входят в помещение штаба один за другим. Молча рассматривают
портрет работы карикатуриста Карасева. Наконец один из них - щеголеватый
прапорщик-произносит:
- Да это же, товарищ подполковник, лейтенант Ивонин, вернее, теперь
старший лейтенант. Герой Советского Союза. Он проживал у меня в пятнадцатой
казарме, приезжал в Москву из Афганистана, чтоб в Кремле звездочку получить.
Слыхали небось про семерых героев. Им за Афганистан Андрей Андреевич Громыко
Звезды вручал. А останавливались эти ребята у нас, кроме Дубова, конечно.
Дубову присвоили звание посмертно... У меня замирает сердце:
- А где сейчас этот старший лейтенант Ивонин? В общежитии? Или в центр
уехал?
- Зачем в общежитии? Зачем в центр уехал? Он сегодня утром в Афганистан
укатил...
Я открыл дверь и решил, что попал не к себе - уж очень было чисто и
как-то по-особому прибрано. Иногда моя мама наводит у меня чистоту: драит
кастрюли и сковородку, моет холодильник. Но сейчас был ясно виден не мамин
"почерк", по части наведения порядка она была не сильна, и мой отчим в своей
собственной квартире обычно подбирал брошенные на стулья юбки и бюстгальтеры
и делал это безропотно, так как знал, что чувство "вещи на своем месте" у
мамы полностью отсутствовало. Я унаследовал это от мамы со всей полнотой:
ботинки я оставлял в ванной, галстук цеплял на ручку кухонной двери и
громоздил на письменный стол тюк белья из прачечной. Так вот все это
волшебным образом обрело свои правильные места, а в кухне под раковиной была
распластана чисто отстиранная тряпка (мои старые спортивные штаны).
И я услышал шум душа: Боже ж мой, неужели это Лана убрала квартиру?! Я
осторожно заглянул в ванную комнату - за прозрачной хлорвиниловой
занавеской, в конусе водяного потока, стояла Лана в тюрбане из махрового
полотенца и с поднятыми словно в восточной молитве руками. Я замер от
необыкновенной красоты ее обнаженного тела. А она, нисколько не смутившись,
сказала обыденным голосом:
- Почему ты сказал, что у тебя непорядок? По-моему, чище, чем всегда...
И я понял тайну чудесного преображения своего жилища: это бунинская
майорша навела марафет.
- Чему ты смеешься?
- Да так... рад, что ты здесь, - соврал я. То есть я был действительно
рад этому, но смешно мне было совсем по другому поводу. Я представил себе
почему-то толстую бабу Бунина, которая четко знала свое дело: порезвилась и
за уборку...
Лана все еще стояла в молитвенной позе; с закрытыми глазами, загорелая
до темноты бронзы, мощная и грациозная одновременно. Я закрутил душевой
кран, и она, не открывая глаз, положила руки мне на плечи...

8