"Фридрих Незнанский. Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам ("МАРШ ТУРЕЦКОГО") " - читать интересную книгу автора

преступника, совершившего побег из следственного изолятора, театрально изрек
Чуркин и покинул помещение морга.
С отбытием чуркинской команды исчез из больницы следователь Турецкий, и
его место снова занял обыкновенный потерпевший Козлов.
Он очнулся, с приятностью обнаружив себя в теплой постели, потому что
от всей процедуры в морге у него осталось лишь одно ощущение жуткого холода.
Слева от кровати на штативе болталась капельница, от которой шел резиновый
шланг, заканчивающийся введенной в вену иглой. Справа на стуле сидела мать и
гладила его по руке. У окна стоял старший лейтенант милиции Горелик. Давид
Львович в углу палаты тихо объяснял что-то другому, совсем молодому доктору,
тот с интересом косил в сторону больного Козлова и без того раскосыми
глазами.
- Со счастливым воскресением, больной, сказал Давид Львович. Вот
передаю вас доктору Чену. Сегодня не вставать, часа через два можете поесть,
не очень много. Можете почитать протокол, который составил ваш коллега.
Доктор положил на тумбочку несколько исписанных аккуратным почерком листков.
Вам, Елена Петровна, советую здесь не задерживаться. Так же, как и вам,
старлей. Не надо привлекать внимания к персоне товарища Козлова.
Сон долго не шел к Турецкому.
Наконец он понял, что ему было необходимо. Он нащупал свободной правой
рукой кнопку звонка над изголовьем кровати и попросил у явившейся на звонок
медсестры бумаги и авторучку. После небольшой баталии та согласилась и
принесла школьную тетрадь и карандаш. Но в лежачей позиции писать оказалось
совсем непросто. Он снова вызвал сестру и попросил придвинуть
предназначавшийся для принятия пищи столик. После третьего вызова он
завоевал у сестры дополнительную подушку и репутацию беспокойного
больного...
Никольский стоял у окна в сад, Брагин мерил нервными шагами кабинет, а
Селихов сидел в углу на полукруглом диванчике.
- Как же ты мог совершить такую непростительную ошибку? Никольский
резко обернулся к Брагину. Не проследил, что снайпер унес оружие с собой!
- Прежде всего успокойся, зло поморщился Брагин, и повтори еще раз суть
твоего разговора с этим Турецким. Он же мог тебя просто на пушку взять.
- Сколько еще повторять! почти закричал Никольский. Тебе мало, что у
него на руках твой снайпер? Мало, что он мне назвал не кличку, а твою
фамилию?!
- Да уберем мы снайпера! Знать бы только, где он находится. А что ты
говоришь про следователя? Может, мы и его?...
- Смысл какой? Ты что думаешь, он один дело ведет? Их же там наверняка
целая бригада. Не он, так другой. Только хуже будет, потому что тогда их
подозрение сразу перейдет в уверенность.
- Евгений Николаевич, вступил в разговор Селихов, я подумал, что, если
у этого нашего следователя имеется жена, или дочь, или еще кто-то из очень
дорогих родных, можно было бы ему продиктовать некоторые условия, а? Такие,
чтоб его не очень унизили как человека, но утихомирили малость в служебном
рвении. А что, все мы, в конце-то концов, человеки.
- Хорошая мысль, подхватил идею Брагин. Женя, ты мне должен показать
его.
- А я о другом думал, устало и как-то обреченно вздохнул Никольский. Я
думал, что тебе, убрав вот эти все свои хвосты, надо, Валя, на самое