"Флетчер Нибел, Чарльз Бейли. Семь дней в мае [D]" - читать интересную книгу автора

воскресеньям, он дежурил в Пентагоне; дежурство это, крайне важное для
всей системы военного командования, казалось ему невероятно скучным делом.
Кейси взбежал по широким ступеням со стороны набережной и открыл одну
из высоких деревянных дверей. Часовой за столом отложил газету и взял
протянутый ему пропуск.
- Не везет вам, полковник, - заметил он. - Чудесный денек, совсем не
для работы, а?
Кейси направился в ту часть здания, где размещался штаб и на дверях
висела большая табличка: "Вход по пропускам". Установленный здесь
фотоэлемент привел в действие сигнал, оповестивший другого часового -
моряка, главного старшину по званию, - он сидел за столом, на котором
лежал журнал дежурств. Кейси расписался и в графе "Время прихода"
поставил: 7:55.
- Привет, старшина. Все в порядке?
- Мертвый штиль, сэр, - ухмыльнулся часовой. - А вы предпочли бы,
наверно, быть сегодня на площадке для гольфа?
Кейси никогда не мог понять, откуда у рядовых такая осведомленность о
личных привычках офицеров. Он подмигнул моряку:
- Как и ты, наверно. Но кому-то же нужно нести вахту.
- Так точно, сэр, - ответил часовой и, чувствуя себя по случаю
воскресенья несколько вольнее, добавил: - Да и работается лучше, когда
начальства меньше.
Кейси прошел через лабиринт коридоров и кабинетов штаба. Некогда в нем
работало до четырехсот офицеров во главе с генерал-лейтенантом, но за
последние годы штат сократился вдвое и штаб превратился, по сути дела, в
орган планирования при председателе комитета начальников штабов. Сегодня
тут было так же безлюдно, как и внизу на автомобильной стоянке. Кейси
услышал стук пишущей машинки и, судя по ее неуверенному ритму, решил, что
какой-то офицер сам пытается напечатать ответ на залежавшийся документ.
Оказавшись в своем большом кабинете, Кейси окинул взглядом выцветшую
зелень стен и окончательно утвердился в мысли, что он снова на службе, в
холодной и мрачной громаде Пентагона. Он повесил китель и, со вздохом
опустившись на стул, стал просматривать захваченные из дому воскресные
газеты.
В "Вашингтон пост" полковник пробежал статьи двух комментаторов,
ознакомился с результатами игр в бейсбол, потом взялся за "Нью-Йорк таймс"
и подробно, не пропуская ни строки, начал читать обзор последних событий.
Повсеместно от Малайи до Милуоки происходили неприятности. Совещание
промышленников Среднего Запада осудило заключенный договор; комитет
каких-то граждан послал телеграммы всем членам конгресса, требуя призвать
на военную службу бастующих рабочих ракетных заводов.
Но в каком бы кислом настроении ни находился мир, лично у него, Джигса
Кейси, не было, в сущности, оснований хандрить. Он чувствовал себя
здоровым и отдохнувшим. В свои сорок четыре года Кейси обладал не только
прекрасным самочувствием, но и изрядной долей скептицизма. После окончания
войны в мире так и не наступило успокоение, а если бы оно наступило, то
кому бы тогда понадобился он, морской пехотинец? Его родина, к которой он
относился со смешанным чувством любви и раздражения, ухитрилась
благополучно просуществовать почти два столетия и, если повезет,
поблагоденствует еще лет тридцать - примерный срок, в течение которого все