"Дебора Николас. Разбитое отражение " - читать интересную книгу автора

несчастью друг от друга. И от себя самих.
- Попробую угадать, - храбро продолжала Рейчел. В полиции ей ничего не
рассказали о соседке по камере, но Харлей, несомненно, натворила что-то
очень серьезное. Иначе они не стали бы прибегать к услугам постороннего
человека, да еще гражданского. - Ты, наверно, замочила кого-нибудь важного,
да? Полицейского, или мэра, или...
- Никого я не мочила, - буркнула Харлей, неуверенно и сердито поглядев
на нее.
Рейчел чуть не вздохнула от облегчения полной грудью: на этот раз
Харлей не отвела взгляда. Теперь нужно как следует сосредоточиться, чтобы
глаза женщины, полные скрытого за вызовом страха, и дальше смотрели прямо на
нее.
Харлей неловко повела плечами, как будто хотела разорвать
установившийся между ними контакт, но уже не могла.
- Один мой клиент отбросил коньки, а они пытаются повесить это на меня.
Ах, так вот почему они придумали для Рейчел роль убийцы! Решили, что
Харлей скорее расколется, если окажется в одной камере с товаркой по
преступлению. Господи, ей никогда еще не приходилось работать с обвиняемой в
убийстве. Мошенничество, похищение, вооруженный грабеж - все это было, а
убийство - ни разу.
- Но у них против меня ничего нет, только кос-вен-ные ули-ки, -
продолжала Харлей, с трудом справившись с двумя последними словами. - Не
сегодня-завтра я отсюда выйду. Они могут пришить мне только приставание, но
это уж как водится. Дело плевое, беспокоиться не о чем.
"Говори, говори!" - твердила про себя Рейчел, чувствуя, как начинает
ныть под ложечкой. - Говори, не останавливайся, мне тоже тут надоело!"
Беспокоиться, однако, было действительно не о чем. С Харлей оказалось
очень легко работать. Теперь, когда Рейчел завладела ее вниманием, она с
очевидным удовольствием поддерживала драгоценный контакт, только села
поудобнее, но глаз по-прежнему не отводила.
- К сожалению, против меня у них есть совсем не косвенные улики, -
вздохнула Рейчел, входя в роль. - У меня все руки были в крови. Можно
сказать, взяли с поличным.
Она рассчитывала, что на это Харлей среагирует, но та лишь
пробормотала:
- Ни хрена себе!
- Ага. И вот я здесь.
- Вот ты здесь... - повторила Харлей, и тогда-то Рейчел заметила это:
гримасу боли, незащищенность, спрятанную под внешним и вроде бы естественным
равнодушием. Тут же, к своему ужасу, она почувствовала и ответную ноющую
боль внутри: рассудок инстинктивно перенял эмоциональный настрой
собеседницы.
"Нет! - беззвучно закричала Рейчел. - Я не желаю знать, что ты
чувствовала, что привело тебя к этому. Скажи мне, как и где, больше мне
ничего не надо!"
К несчастью, выбора у нее не было. Всегда, когда люди признавались ей в
содеянном, они попутно сполна перекладывали на нее весь груз своих
переживаний, потому-то она и бежала от этих признаний, как от чумы. Но
сегодня отказываться было нельзя. Годшо хотел еще раз убедиться в ее
странной, необъяснимой способности вынуждать людей выбалтывать самые