"Любомир Николов. Расческа для призрака" - читать интересную книгу автора

них у ребенка может развиться болезненное воображение. Но поскольку сейчас
они были одни и отчитать его было некому, Велин прижал к себе дочку
покрепче и принялся рассказывать. Сказка была старая-престарая, он
рассказывал ее уже много раз. Слова слетали с языка механически, он
говорил, как заведенный, не слушая своих слов.
- И тогда призрак догнал их... и схватил... сестру Санчес, поставившую
ошибочный диагноз...
Жени приподняла головку.
- А почему сестра Санчес поставила ошибочный диагноз?
- Потому что она влюби... - начал было Велин, но, проснувшись,
спохватился. Оказалось, он начал засыпать, не дойдя и до середины сказки.
- Ладно, давай спать. Конец сказки расскажу завтра.
Жени послушно прижалась к нему и сразу же уснула. Лежа в темноте,
Велин улыбнулся. Только этого еще не хватало, посвящать ребенка в сердечные
тайны сестры Санчес. Жени и так широко пользовалась тем, что была на базе
единственным ребенком, повсюду совала свой нос и болтала со взрослыми бог
знает о чем.
Бедняга Ван-Некен, начальник базы, стал предметом всеобщих насмешек
после того, как, глядя на его огромное брюхо, Жени спросила, когда он
собирается рожать.
Незаметно он уснул.
Разбудило его тихое попискивание миниатюрной рации, вмонтированной в
браслет. Еще окончательно не проснувшись, но уже был на ногах и судорожно
натягивал брюки. Вызов мог означать только одно - он срочно требуется в
больнице. Велин готов был поспорить, что знает, в чеетдело. На бегу он
схватил брошенный на спинку кресла халат, с трудом нашел рукава. В пустом
коридоре играли мутные блики дежурного освещения. Велин проскочил коридор в
несколько прыжков, свернул к специальному боксу и толкнул дверь.
Все было именно так, как он и предполагал. Пациент лежал на узкой
кушетке, дышал он тяжело, с хрипом. Над ним склонилась сестра Санчес,
поэтому Велин увидел лишь его длинные ноги в рабочих штанах и тяжелые
ботинки, к подошвам которых прилипли комья грязи. Сестра наконец
выпрямилась, и от смог разглядеть лицо пациента. Это был Бертон, пилот
флайера.
"Этого нам только не хватало", - подумал Велин.
Именно в Бертона давно и безнадежно была влюблена сестра Санчес.
Поэтому выглядела она сейчас похуже пилота. Загорелое лицо приобрело
синюшный оттенок, полные губы дрожали, по щекам скатывались потоки слез.
Жестом он отстранил сестру и склонился над Бертоном. Клиническая
картина была типичной - бледность лица, прерывистое дыхание, учащенный
пульс, испарина, расширенные зрачки. "Чертовапаникерка,-мысленно обругал
сестру Велин. - Она и не подумала сама что-нибудь предпринять!" Не глядя на
нее, он протянул руку.
- Невролин!
Не успел он произнести последний слог, как пневмоампула очутилась в
его ладони. "Слава богу, - мелькнуло у него в голове, - Санчес начинает
потихоньку приходить в себя!" Тем не менее он бросил взгляд на надпись на
ампуле. Засучив рукав на руке Бертона, он поднес пневмоинъектор. С тихим
шипением содержимое ампулы перекочевало под кожу пилота.
Отпустив руку пациента, Велин плюхнулся на табуретку. Через минуту