"Любомир Николов. Червь на осеннем ветру" - читать интересную книгу автора

Любомир Николов

Червь на осеннем ветру

(пер. Сергей Бару)

Бабочкой он никогда уже больше не станет. Напрасно дрожит червь на
осеннем ветру.

Старинное японское хокку.

ЕВГЕНИИ - ЗА ВСЕ.


ОТ АВТОРА

Вначале была старинная японская хокку. Потом из нее родилось заглавие,
не соотнесенное с определенной темой, с каким-либо содержанием, - оно просто
жило во мне, и я искал ему применения. Наконец возникла идея, причем
настолько прочно слитая с заглавием и с хокку, словно она-то всему и
предшествовала, а не наоборот.
Прежде чем написать первую строчку этой книги, мне надо было решить
далеко не новую, но сложную задачу: связать в одно целое две параллельно
развивающиеся линии событий. Логично было бы изложить их в последовательно
чередующихся главах, но тогда вторая линия очень скоро лишила бы первую всей
загадочности. Разделить повесть на две отдельные части? Но тогда вторая
половина выйдет несколько сухой и скучной и вряд ли вызовет интерес у
читателей.
После долгих колебаний я решил все-таки остановиться на втором
варианте, объединив финал обеих событийных линий в короткой третьей части.
На тех любителей приключенческой литературы, которые пропустят вторую часть
и прямо перейдут к финалу, я сердиться не стану - напряженный сюжет от этого
ничего не утратит. Тем не менее вторая часть необходима, чтобы книга стала
по-настоящему научной фантастикой, как та, что писал когда-то Жюль Верн, и
та, что создают в наши дни братья Стругацкие или Артур Кларк.
Понимаю, что такое решение не всем придется по нраву - как, впрочем, и
любое другое решение. Мне же оно кажется наиболее удачным. И надеюсь, что
книга, несмотря ни на что, вам понравится.


I. ПРОХОД ПЕШКИ


1

...и одинок. В старом доме было тепло - тем особым, уютным теплом, что
присущ деревянным строениям в ненастье. В воздухе стоял запах пыли, но не
удушливый, а едва уловимый, навевающий воспоминания о давних мгновеньях
такого же вот покоя. По черным от непроглядного ночного мрака окнам дождь
стекал неслышными серебристыми струйками, а по крыше барабанил вовсю, словно