"Александр Никонов. Подкравшийся незаметно [U]" - читать интересную книгу автора

из-за угла. Тем более, они знают - Мороз бьет белку в глаз. Весть об этом
разнесли по всему северу сами белки, постоянно щеголявшие вокруг домика Деда
Мороза с синяками. Но старика очень беспокоила та самая небольшая лощинка,
по которой хотела пройтись в тыл буратиновцев Снегурочка. "Хотела"... Теперь
все глаголы о ней будут только в прошедшем времени. "Хотела", "любила",
"давала"... Старик смахнул слезу. Слеза была скупая, мужская, непрошеная.
Только один глагол можно употребить по отношению к любимой в будущем времени
- "растащат". Придет весна, и кости Снегурочки растащат койоты.
Чу! Что-то скрипнуло справа. Старик стащил зубами другую рукавицу и
потянулся левой рукойза голову, за воротник красной шубы. Ладонь привычно
нащупала рифленую рукоять тяжелого тесака. Носить ножны за спиной по обычаю
японских самураев научил Деда один загорелый матрос в кейптаунском порту.
"Сейчас у меня на лице было бы гораздо меньше шрамов, если бы мама с детства
приучила меня правильно носить нож," - сипло сказал матрос под гул портового
кабака, опрокинул в себя кружку рома и тут же вонзил перед Морозом нож в
столешницу, мгновенно выхватив его откуда-то из-за головы.
...Дед Мороз сунул нож рядом с собой в снег. Сунул рукояткой, так,
чтобы можно было сразу схватить его за лезвие и перекатившись через спину
быстрым махом кинуть в сторону лощины. Докинуть можно. Припрет, и не туда
добросишь.
Опять чу! Кажется, где-то справа действительно скрипел снег под
осторожными шагами. Дед Мороз зубами стянул валенок, растер снегом замерзший
мизинчик на ноге. Не помогло. Мизинчик не двигался. Плохо дело. Без
мизинчика он не ходок.
И вдруг Мороз понял, что сейчас произойдет. Понял это настолько ясно и
отчетливо, будто и не перепил накануне грузинской чачи, присланной друзьями
из Еревана. Сейчас они набросятся на него с двух сторон. Несколько
головорезов побегут в прямую атаку, стреляя на ходу из маузеров. А остальные
выбегут из лощины. И он с одним стволом никак не управится. Даже если бы у
него были патроны - никак. Это конец. Теперь ему может помочь только чудо.
Справа уже откровенно скрипел снег. Сейчас... Сейчас раздастся
разбойничий посвист - сигнал к атаке. "Ни хрена! Не возьмете! Не получите!"
- Дед Мороз вспорол мешок тесаком и крепкими пальцами начал ломать и крушить
детские подарки. Они ничего не получат! Им достанутся только два ненужных
трупа и куча обломков в разорванном мешке. Только бы успеть! Теперь это
стало смыслом всей его оставшейся жизни. Дед Мороз хрипло дыша уничтожал
радость детишек.
Ледяное безмолвие прорезал резкий длинный свист. Все! Мороз мгновенно
перехватил винтовку и практически не целясь, от живота бахнул в одного из
трех выскочивших из лощинки буратиновцев. Даже не вскрикнув, пораженный
праведной пулей бандит вскинул руки белого маскхалата. Мелькнули длинные
рукава, не по сезону легкая белая шапочка, и буратиновец рухнул на снег. Дед
Мороз успел заметить странный грим на лице налетчика - огромные накрашенные
глаза, печальные губы и нарисованную под глазом... огромную черную слезу.
"Наверное, пидор," - подумал старик. Передернуть затвор надежного
"манлихера" он уже не успевал. Два ствола черными зрачками смотрели ему
прямо в глаза, а бандитские пальцы тянули спусковые крючки. С двадцати
метров они не промажут.
Откуда-то из-за спины Деда Мороза дуплетом грохнули два выстрела, и два
бандита, выскочившие из лощинки, рухнули рядом с пидором, подстреленным