"Александр Никонов. Листопад" - читать интересную книгу автора

Открылась дверь и в кабинет вошел поручик Козлов. Нитка усов, улыбочка,
лихо сдвинутая на затылок фуражка.
- Трудящиеся контрразведчики всех стран, объединяйтесь! - пошутил
поручик и подошел к столу хозяина кабинета - штабс-капитана Ковалева. -
Коман са ва?
Он был молод, очень молод. Штабс-капитан давно хотел спросить, сколько
ему лет, да все как-то стеснялся. Лет двадцать? Двадцать два? А уже поручик.
Мыслимое ли дело до войны...
- Трэ бьян.
Ковалев машинально прикрыл свой дневник. Поручик, мелком бросивший
взгляд на закрывающуюся страницу, покрытую вязью фиолетовых строчек, успел
заметить лежавший там красный кленовый лист.
- У тебя, Николай Палыч, патологическая страсть к мертвечине, - поручик
ткнул указательным пальцем в сторону закрытой коленкоровой тетради. -
Гербарии, листки сушеные. Ты, наверное, обожаешь прикладываться к святым
мощам, накалывать жуков на булавки, гулять по погостам, наливаться осенней
грустью. Да и вообще, разве человек не склонный к мертвечине стал бы
работать в контрразведке?
Пряча в усах улыбку, Ковалев встал из-за стола, скрипнув старым
учительским стулом - раньше в здании располагалась гимназия, - одернул френч
и с хрустом потянулся.
- Нет, мой милый юный друг. Ты меня. В сущности, не знаешь. На самом
деле я очень веселый и жизнерадостный человек. Просто у всех слишком долго
просидевших в окопах появляется в характере и поведении нечто философичное.
Поверх животной жизнерадостности - легкий флер серьезности и размышлений о
вечном. У тебя, Олег, этого пока не наблюдается.
- Намекаешь на то, что молодой офицеришко пороху не нюхал, Николай
Палыч?
- Боже упаси! Разве может бесхитростный фронтовик хитрить да намекать,
Олег э-э... Вениаминович.
- Вадимович.
- Пардон. Вадимович. Я же говорю исключительно о себе, хоть и во
множественном числе. Стараюсь придать значительность своему опыту. Не в моем
характере старого окопника ваши штабные иезуитства, полунамеки.
- У меня, если что и есть, то только контрразведывательское иезуитство,
Николай Палыч, контрразведывательское всего-навсего. Штабное-то еще покруче
будет. Где уж нам, серым, ненаученным в придворной дипломатии.
- Это ты-то дипломатии не научен?
- Увы. Увы, оказался неспособен. Да и не наше это дело. В штабах
работают языком и задницей, Николай Палыч. А наше с вами оружие - голова.
Ковалев вспомнил хищный оскал ротмистра Таранского, его блестящие
навыкате глаза, прилизанные волосы с аккуратной белой линией пробора и вечно
сбитые кулаки.
- И кулаки. И никелированные инструменты.
- О Таранском подумали? - с лица Козлова слетела улыбка. - Такие как
он, по-моему, только компрометируют нашу контору. Я бы даже сказал,
профанируют. Абсолютно неинтеллигентные методы.
- Совершенно скотские. И если ты заметил, Олег, руки я ему не подаю.
- А вот это глупо. Зачем наживать врагов? Их по ту сторону фронта