Лой Штамм
Исповедь мантихоры

Глава первая

"Осторожно, двери закрываются. Следующая станция "Авиамоторная" – прозвучал холодный голос из динамиков. Наша. Июньским субботним вечером мы вдвоем ехали на Введенское кладбище. Кто такие мы? Я – малолетний оборотень из клана мантихор и моя, гкхм, знакомая – вампир Шиона из клана Малкавиан. Странная, компания, верно? Мне тоже так кажется, я вообще чувствую себя не в своей тарелке, но что поделать – дела есть дела.

– Кажется, приехали, Ши, – я обратилась к попутчице, подчеркнув последнее слово. Не виновата же я, что она не терпит сокращений, – и, полагаю, нам пора на выход.

– Сколько раз говорить, что для тебя я госпожа Шиона? – мгновенно вспыхнула клыкастая леди, – не смей сокращать мое имя!

– Как скажешь, госпожа Ши… она, – я почтительно пропустила 'госпожу' вперед, ловя себя на желании дать ей пинка под зад. Для сокращения, так сказать, времени на выход.

Отличительной частью ее клана было чтение мыслей, поэтому я битый час вымученно думала о природе-погоде и птичках, уже не зная, чем весь этот бред разбавлять. Либо подумает, что я дура, либо заподозрит что-то. Последнее категорически не входило в мои планы. В следующий раз надо будет найти вампира, которого щедрые Боги наградили умом, а не любопытством, глядишь, и сотрудничество можно будет наладить, а не обманывать ее, рискуя навлечь на себя гнев ее клана, не говоря уже о ее покровителе. Боже, это будет слишком сложно. Не хочу больше наигранно думать. Она опять лезет ко мне в голову…

Как все странно в этом мире, я, четырнадцатилетняя девочка, которой еще жить и жить, сама захотела разделить вечность с прекрасной леди, порождением Тьмы… Угу, но прожить ее я хотела бы отдельно и явно не в виде вампира. Но если задуматься, зачем мне это может понадобится? Ведь я многого себя лишу, потеряв жизнь. Как чудесно, что я не собираюсь этого делать. Ребята из отдела генетики однозначно проиграют спор – сможет ли вампир посвятить оборотня в таинство ночи? Учитывая, что наша кровь для вампиров ядовита, тёте Ши придется поторопиться, иначе она рискует остаться без желудка. А зачем это тебе? Ты молода, красива, умна, зачем тебе тратить вечность на глупого ребенка? Кстати да, правда интересно. Убивать детей вам запрещено, правда, пить не запрещает никто, но потом-то ты что со мной делать будешь? Если не допьешь, упырем стану, за это тебя вообще на голову укоротят. Впрочем, если расовая волна не за горами, то ты в любом случае без нее останешься. Ты как-то говорила, что если с тобой что-то случится, твой пепел на фьордами развеять надо? Я самолично спущу его в уборную. Наверное, когда-нибудь он окажется и во форде. Ох уж эта война…

– Какая война?, – подозрительно покосилась на меня Шиона, поднимаясь по лестнице наверх, – о чем ты думаешь?

– О второй мировой и холокосте, – я восторженно посмотрела на вампира, показывая, что ее талант читать мысли просто в экстаз меня подвергает, и совсем уже неслышно выругалась про себя – не хватало именно сейчас ляпнуть что-нибудь, пусть даже и мысленно, – я сейчас читаю об этом. Арбайтсдорф, Берген-Бельзен, Освенцим, Бухенвальд и прочая, прочая. Слышала?

– Слышала, слышала, даже сама участвовала, – пробурчала девушка, успокаиваясь, – не о том думаешь.

– У меня скоро будет целая вечность на размышления, так что это уже несущественно, – улыбнулась я, прикидывая, уж не на стороне ли фашистов воевала моя спутница, – веди?

– Веду, – буркнула Шиона, придерживая дверь на выходе из метро, – нам сейчас на троллейбусную остановку. Придется немного попрыгать, но во всем есть что-то хорошее – вдруг тут вампирчики ошиваются? Устроим торжественное распитие тебя.

– Распитие это когда до дна, а тебе сейчас придется пить в одиночестве, – поправила я вампира, – первый признак алкоголизма и жадности, кстати.

– Не умничай, – огрызнулась девушка.

Я благоразумно решила заткнуться, не найдя, впрочем, сил, чтобы удержаться от маленькой гадости – я решила выкурить сигаретку. Правда, очень хотелось курить. Да, да, в 14 лет курить нельзя, иногда мне хочется оторвать руки продавцам, которые мне продают сигареты. Впрочем, тем, что не продают, мне хочется оторвать голову.

– Фу, гадость какая, прекрати, – поморщилась Ши, увидев, как я прикуриваю, – вот и охота травить легкие себе? А запах изо рта распространять?

– Если я не ошибаюсь, смерть от рака легких мне не уже грозит, – фыркнула я, – а жвачка решает. Детский Орбит – лучший способ перебить запах алкоголя и табака для ваших детей.

– Очень смешно, – дернулась девушка, отгоняя от себя дым энергичными взмахами ладони, – Ты начинаешь меня напрягать. С таким паршивым характером тебе вечность ни к чему.

– Куда же тебе с таким терпением детей-то заводить? – ляпнула я, – обещаешь, что не будешь носиться за мной с криком "Чем я тебя породила, тем и убью!"?

– Может, тебя вообще не обращать пока? – лениво потянулась вампирша, прибегнув к последнему средству моего усмирения, – одождать еще годика три-четыре, как раз будешь ценить таких благодетельниц как я. Может, повзрослеешь? Ну что ребенок, как поступим? Не заставишь меня жалеть, что я потащилась в такую даль из-за тебя?

Зарраза…

Я молчу… А что мне можно сказать? Да, я ребенок, но я хочу жить вечно. Спокойно, Марыся, спокойно. Выдержала три недели, потерплю еще часик унижений, потом за все отыграюсь. Вот только взрослее я от этого не становлюсь, да и не претендую как-то. У детей полно преимуществ. Ага, к примеру, я могу сейчас думать о всякой фигне, а она спишет все на незрелый разум. Ну где уже этот троллейбус-то, а? Они вообще в это время ходят? Время-то к полуночи… О!

Затушив сигарету ногой, я последовала в троллейбус за Шионой, запутавшейся в длинной юбке. Троллейбус, как я поняла, делал последний заход, так что назад придется идти пешком. Блин. Я прошла пустой салон и встала у заднего окна рядом с Шионой.

Я смотрю на твое лицо, уже который раз и восхищаюсь: тонкие черты, белоснежная кожа, густые смоляные ресницы, васильковые глаза. Хороша, чудо как хороша. Никакой косметики не надо, да ты ею и не пользуешься. Ага, а то я не вижу килограмма тонального крема, туши и линз? И на диетах не сидишь, у тебя прекрасная точеная фигурка, стройная и грациозная. Которую так прекрасно подчеркивает корсет, трещащий по швам. Ну не может быть у тебя при таком росте и толщине остальных частей тела талии в 65 сантиметров, не может! Ты высока, стройна и хрупка, треугольное личико обрамляют густые локоны каштанового цвета, хрупкие пальцы украшают длинные ногти ярко-красного цвета, в тон к пафосному платью винного оттенка. Ну, ты хотя бы следишь за собой. Облупившиеся кончики ногтей тактично не замечаем. Да, мы должны с тобой смотреться как лебедь и лягушка. Что я? Я ниже тебя (курить меньше надо, а то вообще не вырасту), твоих женственных линий у меня пока нет, во всяком случае они не такие, гм, ярко выраженные.

Я – типичная кошка, то есть у меня небольшой аккуратненький носик, большие желто-зеленые глаза и маленький рот в компании с не очень приятной овальной формой лица. Зато я от природы бледная, а у тебя румянец в пол щеки.

Единственная моя гордость – волосы. Густая пышная копна насыщенного рыже-золотого цвета спадает на грудь, идя волнами от корней волос и завиваясь в тугие кудри к кончикам. Сам не похвалишь – никто не похвалит. Если я буду очень уж сильно прибедняться, это будет выглядеть подозрительно.

– Нам пора, – Шиона взяла меня за руку. С чего бы это?

– Далеко от входа место?

– Не очень. Не волнуйся, Марыся, я тебя выведу потом, – ага, верю охотно.

Естественно, кладбище было уже закрыто к полуночи, это не то прибежище мертвых, которых полно по окраинам, Введенское – одно из самых красивых в Москве. И, соответственно, правила у него свои. В общем, мы пролезли в дыру в заборе с тыла.

Я принюхалась: тут явно недавно хоронили кого-то, пахло мертвечиной. Хотя какое там недавно, воняет, даже смердит так, что я зареклась ходить на места упокоения в ближайшее время. Во всяком случае, летом мне делать на них явно нечего.

– Пришли, детка. Садись на скамейку.

– Как скажешь, – послушно сажусь, игнорируя панибратский тон. Ненавижу, когда меня 'деткой' называют! Кстати, забрели мы куда-то глубоко, в старую часть кладбища. Человек бы заблудился. Интересно, а у нее Сусанина в роду не было? Надо будет потом спросить.

– Ты готова? – Ши садится рядом и обнимает меня.

Я притворно вздрагиваю, она довольно улыбается. Дождешься ведь, подгажу как-нибудь. Даже наверняка.

– Да, готова. Начинай.

Ай, черт, ну кто меня за язык тянул? Никто никогда не задумывался, насколько острые у вампира клыки? Я, к примеру, нет. А зря. Ведь сколько фильмов на эту тему снято, сколько книг написано и песен спето, а результат все тот же – "его/ее укус был похож на поцелуй, и я воспарил/а над бытием в несказанном удовольствии". На деле же это все грязно, больно и противно. И кусается Шиона криво, и в плечи она вцепилась так, словно я ее последняя любовь, да и кровь можно выпить, не причиняя лишней боли. Она же словно рвала плоть, мне еле хватало выдержки, чтобы не заорать благим матом и не ткнуть дилетантку в глаз. Хотя чего это я? Знала ведь, что иду в руки к самой настоящей дуре. Ладно, терпим и не выпендриваемся, осталось-то минут десять, затем сутки на переход и можно смело идти к ребятам в лабораторию и сдавать кровь. Они там вакцину разрабатывают, послужу благому делу. Хотя, глупость все это, человека можно будет спасти лишь в первые сутки, а поди его найди, нормальные 'родители' новоиспеченных детей прячут на этот период. А те, кто обращен случайно и остаются без покровителей, сами умирают очень-очень скоро…

Отвлекаемся. Думаем о… ежиках. Думаем о зеленых ежиках. Думаем о зеленых парнокопытных ежиках. Думаем о зеленых рогатых парнокопытных ежиках. Стараемся не обращать внимания на ошарашенный взгляд вампирки, которая нагло залезла мне в голову и созерцает там жертв чернобыльской аварии, собирающих грибы на деревьях. Ну конечно, сейчас я должна вроде что-то другое видеть, небо там звездное, Супернову и прочее, прочее, как там в книжках про вампиров пишут?

– Как ощущения? – еще и издевается. От зараза, а?

– Не айс, а у тебя? – с детской непосредственностью и веселостью смотрю на нее, хотя больше всего хотелось буркнуть 'хреново' и послать ее по матери.

– Ты все-таки глупая маленькая девочка, – Шиона отталкивает меня, заставив прислониться к скамеечке, а потом с удвоенным энтузиазмом присасывается к моей шее.

Ну конечно, на халявную кровь все падки.

– Ага, я проинформирована. Своей кровушкой поделишься, ннэ? – спрашиваю я у нее минуты через две.

Что-то затянула она: при обращении кровь жертвы нужна лишь для того, чтобы выработать определенные вещество в крови вампира, усилить вирус. А потом загнать его в кровь будущего вампира. По-моему она слишком увлеклась размножением своего вируса.

– Ну, если уж на то пошло, ее надо было давать чуть раньше, – лениво протянула девушка. Я испытала ярчайшее желание как следует приложить ее лицом об ограду.

– Шиона, у тебя с головой как?

– Девочка, я не буду тебя обращать, – вот овца, думает, что я в виде упыря не приперлась бы в гости к ней? Ох, наивная.

Вампирша легко поднимается с явным намерением уйти, затем наклоняется, не отказывая себе в последней издевке: поцеловать меня в лоб. Ну и дура.

В тот момент, когда я почувствовала прикосновение теплых (от моей крови, между прочим!) губ, я рванулась вперед, обнимая ее, и вцепилась ей в шею тронутыми изменениями зубами. Несколько глотков, обжегших гортань холодом, и Шиона перелетает через дорожку. Она даже ничего не поняла, в бешенстве посмотрела на меня, встала с земли, прижала ладонь к шее…

В обморок мы упали одновременно.

Сквозь дремотное забытье моего слуха достигли голоса, я вяло пошевелилась, открыла глаза и выругалась сквозь зубы – рядом со мной стояли вампиры. Шесть Бродяг и пять с половиной Тореодоров (с половиной потому что один неправильный, но что с ним было не так, понять я не могла), стоят и шепчутся, поглядывая на меня. Высокие, стройные и длинноволосые, некрасивых вообще в вампиры не обращают, а вампирская кровь придает особое притяжение, в общем, не мальчики, а загляденье. Все, как на подбор, в черном, некоторые в кожаных штанах, все в косусхах.

Интересно, и не жарко им? Этот июнь выдался не из самых теплых, но я спокойно ходила в хлопковых брюках и эластичной водолазке и не жаловалась, хотя легкие сапоги все равно не сняла еще: высокие – по колено, кожаные, с яркими фиолетовыми шнурками, обтягивающие брюки заправлены именно в них. Ну хоть выделятся не буду, я тоже придерживаюсь черного цвета. Так, что-то я задумалась, их-то сюда какая нелегкая принесла?! Лишние двенадцать проблем, да что за день сегодня за такой, а?! Хоть с защитой все нормально…

Между тем один из них, по виду главный одной из двух имеющихся в наличии полудюжин, подошел ко мне и начал бесцеремонно разглядывать. Брюнет, кожа смуглая, но глаза, как ни странно, зеленые, а не карие. Густые, жесткие даже на вид вьющиеся волосы были растрепаны, неровно пострижены спереди и достигали локтя сзади. Несколько прядей падало на чуть смуглое лицо. Он выделялся среди своих собратьев, как ворон среди белых голубей. Надо сказать, такая красота мне была непонятна, я предпочитала контрасты: бледное лицо и каштановые или русые волосы, темная кожа мне не нравилась, даже если она скорее бледная, нежели смуглая.

– Ты что-то спросить хотел? – покосилась я на вампира, – или просто так пришел – постоять, посмотреть?

– Ты как тут оказалась? Что у тебя с аурой? Как ты вообще выжила? – забросал меня вопросами кровосос.

– Ты обкурился, что ли? – я действительно удивилась, будучи уверенной, что с аурой у меня как раз все в порядке, то есть 'читаюсь' я как человек. Вампир внимательно присмотрелся ко мне и облегченно вздохнул – решил, видать, что показалось. Но все равно бежать отсюда надо, пока не поздно, чую, защита по швам трещит.

– Бедная девочка, – в его голосе послышалось искреннее сочувствие, – ты хоть знаешь, что с тобой произошло?

– Ну, скажем так, догадываюсь, – вздохнула я, вновь прощупывая свою маскировочную защиту. Нет, все абсолютно в норме.

– Да ладно? – собеседник посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением лица, что мне захотелось ему руку сломать.

– Ага, шла я, младая невинная дева по кладбищу, апельсины собирала больному дедушке, а тут налетело какое-то страховидло, цапнуло меня и скрылось.Наверное, бешеный зубастый голубь напал, – начала я изгаляться в словоблудии, – а что?

– Так. Тебя как зовут, младая и невинная, начитавшаяся Громыко? – помотал головой молодой человек (не иначе как возвращая на место вынесенный мною мозг, – и как ты здесь оказалась?

Знаем мы таких молодых, небось Лавкрафта ребенком помнит.

– Марыся. Мимо проползала, – я покосилась на заинтересованно прислушивающихся к нашему разговору вампиров, – а тебя… вас как?

– Ага, проползала. Умирать ползла? – проигнорировал мой вопрос парень. Я бы тоже проигнорировала, это сколько же народу представлять…

– Все так серьзно? Кто же тогда доставит апельсины моему больному дедушке? Не пойдет, надо срочно исправлять, кто возьмется? – я посмотрела на удивленные лица вампиров и притворно вздохнула, надеясь, что не особо зарываюсь в хамстве, – а то придется вам доставлять апельсины дедуле.

– И как ты себе представляешь? – с сомнением посмотрел на меня Тореодор, – нам что, по всему кладбищу бегать, искать твоего… голубя?

– А почему бы и нет, вас же мно… – я стушевалась под его взглядом и ушла с шутливого тона, – слушай, мы оба знаем, что тут произошло, если хочешь помочь – начинай, если нет, то не стой над душой и дай помереть спокойно, но учти, что голодный дедушка… тьфу ты, его призрак, будет следовать за тобой по пятам и просить апельсинов. Он на твоей совести. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что у каждого тут свои тайны, вы тоже наверняка не венок на могилу положить приехали. Так помогите, для вас же несложно это. Обещаю, если потом тебе или кому-нибудь, кто согласится дать немного своей крови, понадобится моя или не совсем моя помощь, то я помогу.

– Как легко все у тебя. А если я сам голодный? – вампир, тем не менее, сел на скамейку рядом со мной и начал примеряться к шее.

– Ну конечно, голодный он, а кто только что девушкой подзакусил на соседнем секторе? – Вампир подавился, слюной наверное.

– Голубь нарвался на кошку? Кто ты такая, детка? – смущенно ухмыльнулся Тореодор. Тут уж настал черед смутиться мне – неужели в защите все-таки брешь? И тут-то он, воспользовавшись моей наивностью… Тьфу ты, вжилась в образ, короче, эта зараза меня цапнула.

– Ты же лопнешь, деточка, – пробурчала я через долгую минуту.

– А ты налей и отойди, – хихикнул вампир, отпуская мою шею.

– Умница, а своей кровушки? – я немного нервничала, для подкрепления результата нужен вирус, а мой организм будет очень активно сопротивляться ему – шутка ли, вампиром стать. Так что крови Ши, боюсь, маловато было.

Вампир молча достал распечатанное лезвие из кармана косухи, с сомнением посмотрел на него, явно прикидывая, где оно уже побывало. Затем, покосившись на меня, притворно вздохнул и решительно резанул по венам левого запястья. У меня отвисла челюсть: к чему этот фарс, он мог спокойно его прокусить.

– Пей, – пафосно изрек клыкастый, протягивая мне руку.

– Угу, спасибо, – буркнула я, примериваясь к ручейку.

– Только аккуратно и немного, – торопливо добавил вампир, обратив внимание на то, как загорелся мой взгляд. Своевременно, надо сказать, за сегодняшний день у меня ни крошки во рту не было, не считая двух глотков крови, конечно.

Иногда мне становится очень интересно, а для чего некоторые представители неформальной молодежи, играющие в вампиров, кровь пьют? Ну неужели вкусно им? Я вот, оборотень, и та не могу понять, что там такого прекрасного для вампиров, а люди-то?

Для нас она хотя бы питательная.

Подавив в себе желание оттяпать ему руку по локоть, я присосалась к ране и жадно втянула в себя кровь. Вампир, казалось, не удивился, и я прокрутила в голове все то, что слышала и читала об обращении. Вроде все шло по правилам, но никаких образов перед глазами не было, из чего я заключила, что психологическое влияние вампира-мастера на новообращенного кровососа очень сильно преувеличено, у новичков якобы и звезды перед глазами бегали, и испытывали они не неприятные ощущения, а орга… гкхм, короче, хорошо им было. Я же, как всегда, все пропуска… Хм, а вот и приход…

По ощущениям меня затащило в мясорубку и хорошенько прокрутило пару раз, а затем выплюнуло в песочные часы и протащило через бесконечно узкую горловину, вернув на скамейку кладбища уже что-то другое. Гадость-то какая, неужели у всех так? А вампиры лгут, поддерживая имидж, что ли? Супернова, Супернова, чтоб их закатные твари в аду… И что за кровосос-извращенец назвал обращение приятным? Хотя со всеми скидками на вредность это могло быть просто побочным эффектом лично для меня.

В ушах звенело, перед глазами проносились картины каких-то битв, зверей, людей. И кровь, кровь, всюду кровь. Да, кровь – это жизнь, она же и смерть. Черт, как же плохо…

Я посмотрела на Тореодора. Кажется, вампиру было еще хуже чем мне, его трясло, красивое лицо покрывали бисеринки пота. Вампир вскочил со скамьи, оттолкнув меня, и устремился к ближайшим кустам, из-за которых донеслось бульканье. Ага, вполне верное решение, тебе сейчас не помешает промывание желудка. А то как же: выжрал вампиршу, которая напилась крови оборотня, яда для кровососов, да еще и чистой проклятой кровушки хлебнул, тут кто угодно загнется. А вообще что за важная персона тут шляется, вампиров сосет? Это же убийство по крови, Диаблеро*, оно запрещено и карается лишением жизни сроком от одной до трех вечностей без права реинкарнации и подачи апелляции.

В тот же момент защита лопнула мыльным пузырем.

– Чего это с ним? – удивился один из Бродяг.

Блондинчик, лепота, какое там у него звериное начало? Я вторглась в его сознание с грацией бегемота, огляделась и удовлетворенно хмыкнула: кот. Вампир охнул от головной боли, схватился руками за голову, и я только сейчас обратила внимание, что у всех присутствующих в руках были шлемы для езды на мотоцикле. Что ж, это многое объясняет, и плотную одежду с куртками в первую очередь. Вот только я лишь заметила шлемы, а ребята уже о них успели забыть, поэтому звук от столкновения шлема с головой вампира был гулким и насыщенным, я хихикнула: по ощущениям, мысли вампира сейчас бились о стенки черепной коробки как мухи в стекло. Меня, к сожалению, никто не поддержал в моем злорадстве: вампиры поняли, кто перед ними. Воцарилась тишина, еще один блондин из Тореодоров, охнув, сорвался с места – видимо, дитя или ученик вампира, пытавшегося провести обряд. Пробегая мимо кота, изумленно потиравшего лоб, ученик на автомате нахлобучил свой шлем ему на голову: чтоб не отвлекал, вдруг мастеру понадобится помощь. За ним, поколебавшись, припустили и остальные: Тореодоры спасать, Бродяги мешаться под ногами, причем все, пробегая, пытались всучить свой шлем Коту. На всех его, разумеется, не хватило, некоторые шлемы приземлились на скамейку, вообще я хотела подсказать, куда эти шлемы можно при небольшом усилии засунуть, но решила тактично промолчать – Бродяга и так стоял, увешанный защитой, как новогодняя елка игрушками, я даже пожалела, что у меня нет с собой фотоаппарата.

– Зачем оборотню вампирская кровь? – из-за шлема его слова прозвучали неразборчиво, он кое-как подошел ко мне и сгрузил разноцветную защиту на скамью, потеснив меня.

– А я, может, гурман? – предположила я и перешла на доверительный шепот, – а вообще, вы, вампиры, такие красивые и вкусные, удивительно было бы, если бы я не соблазнилась, да?

– Кошка. Это ты зря, ну да в душу лезть не буду. Каждый преследует свои собственные цели в этой жизни… или смерти. Не так ли?

Он, казалось, не ждал ответа. Нервно ходил передо мной, заламывая бледные руки с тонкими длинными пальцами. При свете луны это выглядело интригующе: волосы у него были красивого, необычного оттенка, вроде платиново-серые, а может действительно блондин, как сначала показалось. Глаза серые, ресницы и брови черные. Я осеклась, заметив явное несоответствие между цветами, но промолчала, он и так смутился под моим оценивающим взглядом. По-моему, такой вот контраст – признак породы. Какой породистый вампир, нда. А вообще, странный он, – ты чего так смотришь?

– Да вот думаю, сколько крови в тебе, много, наверное? А вообще я тут и так очень задержалась и не горю желанием знакомиться ближе с твоими приятелями, которые явно захотят надавать мне по шее за пострадавшего. Или тебя специально меня караулить поставили? – я откровенно издевалась над парнем, который не понимал, что делать в этой неудобной ситуации, но беспокойство все нарастало: с момента ухода его друзей прошло почти десять минут, они скоро вернутся.

– А? Что? Нет, иди… – он витал где-то в облаках собственных мыслей, и возвращение к реальности ему явно тяжело давалось.

– Ну спасибо… – я встала, сделала шутливый книксен и земля стремительно стала приближаться к моему лицу. Далеко, впрочем, улететь я не успела – меня поймал Бродяга. Кавалер, чтоб его.

– Думаю, нам обоим это принесет только пользу, – сказал вампир и, взяв со скамейки использованное Угольком лезвие, вскрыл себе вены. На левой руке.

Где-то я это уже видела, да? Поняв, что он от меня хочет, я пожала плечами и попробовала на вкус уже третью по счету за этот вечер вампирскую кровь, не отказав себе в удовольствии провести языком по венам. Парень дернулся и пробормотал что-то, что явно не прошло бы цензуру, но мне было не до того – по вкусу его кровь уступала крови Уголька, но была явно лучше Шиониной, а когда я еще напьюсь вампирской силы? Я тянула в себя кровь изо всей силы, вампир был явно голодным, и ему явно было плохо – он нуждался в дозаправке, я же выдула из него пол-литра, ну, сугубо по ощущениям. Такого бума мой иммунитет не выдержит.

И вновь что-то пошло не так. Из глубины сознания появилась боль, душная, смрадная волна боли, уничтожающая все на своем пути, сминающая старую оболочку и, подобно фениксу, оживляющую, но уже в новом, измененном виде. Непередаваемое чувство, словно в очередной раз вывернули все наизнанку, убили и растоптали, а потом опять оживили. Это еще одно перерождение? Э, я такими темпами мутирую еще, ну в бездну. Я оторвалась от раны, вытерла губы тыльной стороной ладони и посмотрела на парня. Увиденное особого удовольствия мне не доставило: пять минут назад он явно выглядел посимпатичнее.

Когда дело касается моей драгоценной шкурки, я стараюсь найти как можно больше информации по интересующему меня вопросу, в данном случае об опасности, которой эту самую шкурку подвергаю. И информации о такого рода смешения крови я не нашла. В том смысле, что ее нет вообще, и прецедентов раньше тоже не было, либо все настолько плохо закончилось, что не было тех, кто мог бы донести опыт до потомков. Оторопь берет – вот куда я лезу? Уж в закрытых клановых архивах я бы нашла что угодно, если бы это "что-то" имелось вообще. Так что я – первоиспытатель, мне об этом еще потомкам рассказывать, конечно, если переживу войну.

А все началось с невинной, в общем-то, штуки: захотелось мне больше возможностей в астрале, а ничто так не повышает силу, как вливание энергии, плюс несколько новых возможностей. Их-то я и решила, после долгого изучения проблемы, позаимствовать у вампиров. Их кровь – чистая сила. Я решила провести обряд обращения по всем правилам и полностью, мы с ребятами из клана подобрали мне нужного вампира: сильного, молодого и тупого, после недолгого размышления выбор пал на Шину, низшую из Малкавиан. Они, Малкавиане, вообще сумасшедшие, но эту явно еще и в детстве уронили. Единственное, что смущало, так это отсутствие в России моего дяди, главы клана Мантихор, неизвестно, как он отреагирует, когда узнает, что его единственная племянница и в перспективе глава клана подвергается опасности. Того, что делаю я это еще и на спор, он, надеюсь, вообще никогда не узнает, а то не сносить головы ни мне, ни ребятам из лаборатории. Да и неизвестно до сих пор, приобрету я больше или потеряю, но от дяди я точно огребу. Впрочем, игра стоит свеч, если все прошло так, как надо, то в астрале все будут получать уже от меня, а это почти всесилие. Заодно и поучаствовала в эксперименте…

Твою!

Меня словно окатило волной ледяной воды, я ощутила парение и то, как безграничная сила протекает сквозь меня, рассеиваясь в пространстве, а из пространства опять впитывается в меня. Вот уж круговорот энергии в Марысе, блин. По-моему, у меня появились проблемы.

Я встала, вампир, полулежащий на скамейке, даже не поднял на меня взгляда, я наклонилась похлопала его по щекам.

– Что дальше? – в его голосе не было страха, не было интереса, там вообще с эмоциями было туго: он понимал, что я могу его убить тридцатью тремя способами сейчас и еще шестьюдесятью шестью потом, – убьешь меня?

– Нет. Уйду, – я чмокнула его в щеку и пошла к выходу с кладбища. Остальных вампиров пока не видно – отлично, это пока. Нарываться не буду. А шаги за спиной – пусть себе идет.

Кладбище не освещалось, но я видела все, словно в полдень: ночное зрение прекрасная вещь, и мне кажется, или после сегодняшнего вечера я стала видеть еще лучше? Интересно, а кем я завтра проснусь, да и проснусь ли вообще? Я чувствовала, что со мной что-то не так, тело словно и не ощущалось вообще, я была легка как пушинка, а пушинок в пятьдесят с копейками килограммов весом не бывает. Может, именно так ощущают себя призраки?

Я задумчиво пнула пустую бутылку из-под пива, валявшуюся на дорожке – совсем молодежь охамела, тоже мне, нашли где пить, парков им мало? Готы, блин… Ну вот, уже говорю как старуха, интересно, мне Шиона через кровь еще и дурной характер передала?

Бутылка улетела с дорожки куда-то между двух оград, показывая, что я еще не призрак, а очень даже материальная и живая. Метрах в семи от себя я услышала тихий звук: снаряд явно нашел свою цель. Вслед за тем звуком раздался обиженный голос, от звука которого я чуть не поседела:

– Эй, ну ты чего швыряешься?

– Я с-с-случайно, а к-к-кто там? – от неожиданности я стала заикаться, коря себя за легкомыслие: не почувствовать запах человека на таком расстоянии, ну это же полный финиш!

– Да не пугайся, девка, не сделаю я тебе ничего, живой я, – с земли поднялся человек, оказавшейся простым бомжем, – рубль есть?

– Д-да, держи, – я вытащила из рюкзака десятку и дала ему.

– О, выручила, – обрадовался бомж, – ай Бог тебе.

– По мозгам и посильнее. – Шепотом закончила я его фразу и, взглянув на часы, быстрее пошла к выходу.

Покойников я не боялась, но сейчас было уже почти два часа ночи, надо ловить бомбиста, а чем позднее, тем меньше шансов на что-то хорошее.

– Кошка! – услышала я у себя за спиной пятнадцатью минутами спустя.

– Как-то ты подозрительно быстро оклемался, – подозрительно посмотрела я на Бродягу. Он смущенно пожал плечами, подтверждая мои опасения: не пригодится деду десятка моя.

– Давай подвезу? – Вампир осторожно улыбнулся, протягивая мне шлем, – метро уже закрыто, а проблем с тебя, полагаю, на сегодня хватит.

Я мгновение поколебалась, а потом подумала: а почему бы и нет? Если уж ехать неизвестно с кем на другой конец Москвы, то пусть хотя бы с красивым.

– На другой конец Москвы, – предупредила я.

– Хоть на край света, – широко улыбнулся блондин, заводя мотоцикл, – садись.

Пока доехали до места, я прокляла и обматерила по очереди вампиров, ночь, холодный ветер, большой город и закрытое метро: на большой скорости немилосердно дуло, а медленно вампир, как я поняла, ездить не умел, и это не смотря на то, что через полчаса гонки он остановился и пожаловал мне свою теплую куртку, с усилием оторвав мои замерзшие руки от своего торса – сама шевелиться я уже не могла. Он тогда долго растирал мне ладони и грел их своим дыханием (я старалась не думать, благодаря чему оно такое теплое). Но всему приходит конец, и я, к своему безграничному счастью, увидела свой дом.

– С-с-спасибо за то, что п-п-подвез, – все равно было холодно, хотя я понимала, что ему должно быть еще неприятнее, и потому как можно скорее вернула ему куртку, которую он почему-то не надел. Ах ты черт, он же вампир, они не мерзнут… – а откуда т-ты так хорошо мой р-район знаешь?

– А у меня тут друг живет, – пожал плечами парень, – совсем недалеко.

– Ааа.. Ясно. Ну ладно, удачи? Приятно было познакомиться, – не удержалась я.

– Ага, и тебе удачи. Мне тоже было приятно, – с непередаваемым выражением лица парировал вампир.

– Ладно, один – один, – фыркнула я, – чао. Ты помнишь, если понадоблюсь, можешь обращаться?

– Помню, а как к тебе обратиться? Как тебя зовут-то? – догадался, наконец, мотоциклист спросить мое имя. Своевременно, надо сказать.

– Марыся. А тебя? – вопрос вырвался сам, моторная память, что сказать.

– Лютомир, – юноша шутливо поклонился, – и, дабы не тянуть, говорю сразу, что мне от тебя кое-что взамен моей крови нужно. Начинать?

– Ну давай, – нахмурилась я, – только не очень большой список, ладно?

– Ну как же, я для тебя, незнакомой девчонки, практически вечностью жертвовал, а ты… – Лютомир прикрыл глаза и взмахнул руками, словно стараясь меня устыдить, затем один глаз приоткрыл. Оценивающе посмотрел, деланно вздохнул и, опустив руки, посмотрел уже серьезно, – ладно, всего два пункта. Скажи свой номер телефона и… что ты делаешь завтра вечером?

*Диаблеро – убийство вампира вампиром. Тяжелейшее преступление, простительное лишь наемникам Ассамитам.