"Ким Ньюмен, Юджин Бирн. В свободном полете" - читать интересную книгу автора

явилось прелюдией к революции. В знаменитом фильме Де Милля двадцать
шестого года кровь злодейски расстрелянных мучеников пролетариата
смешалась с кровью забитых животных, создавая незабываемый образ,
символизирующий борьбу за освобождение страны от ига буржуев-грабителей.
На самом деле, вооруженные стычки происходили лишь на улицах, прилегающих
к бойне, но американцы всегда предпочитали захватывающую романтику драмы
скучной прозе истории. Официальная версия по сей день гласила, что
знаменитый шрам Капоне был получен им в поединке с Уильямом Рэндольфом
Херстом, хотя все прекрасно знали, что будущий председатель просто рассек
щеку о крышку помойного бака, оступившись в темном бруклинском переулке.
Даже при _Новой Политике_ ярлыки продолжали значить больше реальных
дел. В свое время Лоу подготовил статью для журнала "Сан", в которой
подробно исследовал этимологию того, что уже начинали называть
_воннеязом_, и обнаружил интересный факт: команда советников Генерального
секретаря тратила гораздо больше времени на изобретение броских лозунгов -
_Правда Без Прикрас_, _Упрочение Позиций_ и так далее, - чем на выработку
конкретных политических мер. Иногда Лоу начинал сомневаться, что в этой
стране может хоть что-то измениться. Несмотря на все усилия Воннегута,
тень Капоне лежала на Соединенных Социалистических Штатах Америки ничуть
не менее зловеще, чем тень буржуев-грабителей в начале двадцатых. Даже
после того, как иго тирании сброшено, человеку нужно время, чтобы
распрямить плечи и избавиться от привычки быть рабом.
И если где-то сохранились еще твердолобые капонисты, этот город был их
оплотом. В двадцать первом году Аль - в то время еще мэр Чикаго -
нацелился на высшую административную должность в ССША, опираясь, в первую
очередь, на мощную поддержку своего города. Это теперь, когда покойному по
несколько раз на дню припоминали преступления и кровавые расправы
пятидесятилетней давности, каждый мог поливать его грязью и называть
гнусным убийцей, вором, развратником или педерастом.
Взгляд восседающего на коне Капоне был направлен поверх площади его
имени на здание отеля "Лексингтон", в котором председатель Аль когда-то
устроил свою штаб-квартиру. Теперь это был национальный музей, и
экскурсоводы в нарядной форме водили по нему многочисленных посетителей с
пятнадцатиминутными интервалами между группами. Раньше в отеле имелась
замурованная комната, но в начале семидесятых ее вскрыли, обнаружив внутри
останки давно забытых светочей партии, имевших неосторожность разойтись с
Капоне во мнениях в разгар одной из ранних чисток. Слева от "Лексингтона"
располагалась Могила неизвестного рабочего. Сооруженная в виде храма,
состоящего из колонн, ступеней и восторженных муз. Могила имела своим
прототипом Национальный монумент в Риме и напоминала гигантский свадебный
торт, оставленный на ночь под дождем. Загрязнение окружающей среды не
пощадило прекрасного белого мрамора храма, окрасив его в грязно-серые
тона, подчернив каждую впадину и трещину. Напротив высился Народный дворец
культуры - учреждение, гостем которого Лоу номинально считался.


Дежурная в приемной на пятом этаже, молоденькая девушка с собранными в
конский хвостик волосами, мило улыбнулась, попросила подождать и снова
уставилась в черно-белый телевизор, примостившийся где-то под потолком.
Конни Чанг вела репортаж о сносе пограничной мексиканской стены.