"Фридрих Вильгельм Ницше. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм" - читать интересную книгу автора

Ваше чудное юбилейное сочинение о Бетховене, т. е. среди ужасов и величия
только что разгоревшейся войны, готовился к этим мыслям. Но в ошибку впали
бы те, которые усмотрели бы в этом совпадении наличность противоречия между
патриотическим возбуждением и эстетическим сибаритством, между мужественной
серьёзностью и весёлой игрой; напротив, при действительном прочтении этой
книги им станет до изумительности ясным, с какой строго немецкой проблемой
мы здесь имеем дело, поставленной нами как раз в средоточие немецких
надежд, как точка апогея и поворота. Но, быть может, этим самым лицам
покажется вообще неприличным столь серьёзное отношение к эстетической
проблеме, раз они не в состоянии видеть в искусстве чего-либо большего, чем
весёлой побочности, или, пожалуй, звона бубенчиков, сопровождающего
серьёзность существования , но, в сущности, излишнего; словно никто не
знает, что уже само противопоставление искусства серьёзности существования
грубое недоразумение. Этим серьёзным я позволю себе сказать, что моё
убеждение и взгляд на искусство, как на высшую задачу и собственно
метафизическую деятельность в этой жизни, согласны с воззрением того мужа,
которому я, как передовому великому бойцу на этом пути, посвящаю эту книгу.



Базель, конец 1871 года






1



Было бы большим выигрышем для эстетической науки, если бы не только путём
логического уразумения, но и путём непосредственной интуиции пришли к
сознанию, что поступательное движение искусства связано с двойственностью
аполлонического и дионисического начал, подобным же образом, как рождение
стоит в зависимости от двойственности полов, при непрестанной борьбе и лишь
периодически наступающем примирении. Названия эти мы заимствуем у греков,
разъясняющих тому, кто в силах уразуметь, глубокомысленные эсотерические
учения свои в области воззрений на искусство не с помощью понятий, но в
резко отчётливых образах мира богов. С их двумя божествами искусств,
Аполлоном и Дионисом, связано наше знание о той огромной противоположности
в происхождении и целях, которую мы встречаем в греческом мире между
искусством пластических образов аполлоническим и непластическим искусством
музыки искусством Диониса; эти два столь различных стремления действуют
рядом одно с другим, чаще всего в открытом раздоре между собой и взаимно
побуждая друг друга ко всё новым и более мощным порождениям, дабы в них
увековечить борьбу названных противоположностей, только по-видимому
соединённых общим словом искусство ; пока наконец чудодейственным
метафизическим актом эллинской воли они не явятся связанными в некоторую
постоянную двойственность и в этой двойственности не создадут наконец столь