"Фридрих Вильгельм Ницше. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм" - читать интересную книгу автора

В приведённом месте Шопенгауэр описывает нам также тот чудовищный ужас,
который охватывает человека, когда он внезапно усомнится в формах
познавания явлений, и закон достаточного основания в одном из своих
разветвлений окажется допускающим исключение. Если к этому ужасу прибавить
блаженный восторг, поднимающийся из недр человека и даже природы, когда
наступает такое же нарушение principii individuationis, то это даст нам
понятие о сущности дионисического начала, более всего, пожалуй, нам
доступного по аналогии опьянения. Либо под влиянием наркотического напитка,
о котором говорят в своих гимнах все первобытные люди и народы, либо при
могучем, радостно проникающем всю природу приближении весны просыпаются те
дионисические чувствования, в подъёме коих субъективное исчезает до полного
самозабвения. Ещё в немецком Средневековье, охваченные той же дионисической
силой, носились всё возраставшие толпы, с пением и плясками, с места на
место; в этих плясунах св. Иоанна и св. Витта мы узнаём вакхические хоры
греков с их историческим прошлым в Малой Азии, восходящим до Вавилона и
оргиастических сакеев. Бывают люди, которые от недостаточной опытности или
вследствие своей тупости с насмешкой или с сожалением отворачиваются, в
сознании собственного здоровья, от подобных явлений, считая их народными
болезнями : бедные, они и не подозревают, какая мертвецкая бледность почиет
на этом их здоровье , как призрачно оно выглядит, когда мимо него вихрем
проносится пламенная жизнь дионисических безумцев.



Под чарами Диониса не только вновь смыкается союз человека с человеком:
сама отчуждённая, враждебная или порабощённая природа снова празднует
праздник примирения со своим блудным сыном человеком. Добровольно
предлагает земля свои дары, и мирно приближаются хищные звери скал и
пустыни. Цветами и венками усыпана колесница Диониса; под ярмом его
шествуют пантера и тигр. Превратите ликующую песню К Радости Бетховена в
картину и если у вас достанет силы воображения, чтобы увидать миллионы,
трепетно склоняющиеся во прахе , то вы можете подойти к Дионису. Теперь раб
свободный человек, теперь разбиты все неподвижные и враждебные границы,
установленные между людьми нуждой, произволом и дерзкой модой . Теперь, при
благой вести о гармонии миров, каждый чувствует себя не только соединённым,
примирённым, сплочённым со своим ближним, но единым с ним, словно разорвано
покрывало Майи и только клочья его ещё развеваются перед таинственным
Первоединым. В пении и пляске являет себя человек сочленом более высокой
общины: он разучился ходить и говорить и готов в пляске взлететь в
воздушные выси. Его телодвижениями говорит колдовство. Как звери получили
теперь дар слова и земля истекает молоком и мёдом, так и в человеке звучит
нечто сверхприродное: он чувствует себя богом, он сам шествует теперь
восторженный и возвышенный; такими он видел во сне шествовавших богов.
Человек уже больше не художник: он сам стал художественным произведением;
художественная мощь целой природы открывается здесь, в трепете опьянения,
для высшего, блаженного самоудовлетворения Первоединого. Благороднейшая
глина, драгоценнейший мрамор человек здесь лепится и вырубается, и вместе с
ударами резца дионисического миротворца звучит элевсинский мистический зов:
Вы повергаетесь ниц, миллионы? Мир, чуешь ли ты своего Творца?