"Фридрих Ницше. Казус Вагнер" - читать интересную книгу автора

также другого доказательства для того, что хороню.




2



Также и это творение спасает; не один Вагнер является спасителем . Тут
прощаешься с сырым Севером, со всеми испарениями вагнеровского идеала. Уже
действие освобождает от этого. Оно получило от Мериме логику в страсти,
кратчайшую линию, суровую необходимость; у него есть прежде всего то, что
принадлежит к жаркому поясу, сухость воздуха, limpidezza в воздухе. Тут во
всех отношениях изменён климат. Тут говорит другая чувственность, другая
чувствительность, другая весёлость. Эта музыка весела; но не французской
или немецкой весёлостью. Её весёлость африканская; над нею тяготеет рок, её
счастье коротко, внезапно, беспощадно. Я завидую Бизе в том, что у него
было мужество на эту чувствительность, которая не нашла ещё до сих пор
своего языка в культурной музыке Европы, на эту более южную, более смуглую,
более загорелую чувствительность... Как благодетельно действуют на нас
жёлтые закаты её счастья! Мы выглядываем при этом наружу: видели ли мы
гладь моря когда-либо более спокойной? И как успокоительно действует на нас
мавританский танец! Как насыщается наконец в его сладострастной меланхолии
даже наша ненасытность! Наконец любовь, переведённая обратно на язык
природы любовь! Не любовь высшей девы ! Не сента-сентиментальность! А
любовь как фатум, как фатальность, циничная, невинная, жестокая и именно в
этом природа! Любовь, по своим средствам являющаяся войною, по своей
сущности смертельной ненавистью полов! Я не знаю другого случая, где
трагическая соль, составляющая сущность любви, выразилась бы так строго,
отлилась бы в такую страшную формулу, как в последнем крике дона Хосе,
которым оканчивается пьеса:





Да! я убил её, я мою обожаемую Кармен!








Такое понимание любви (единственное достойное философа ) редко: оно
выдвигает художественное произведение из тысячи других. Ибо в среднем
художники поступают как все, даже хуже они превратно понимают любовь. Не
понял её также и Вагнер. Они считают себя бескорыстными в любви, потому что