"Николай Никандров. Рынок любви (1.07.06]" - читать интересную книгу автораIII Они разговорились, и через пять минут двое незнакомых между собой людей, даже хорошо не видящих друг друга, ночью, в темноте, на улице, при двадцатиградусном морозе, чистосердечно открывали один перед другим свои души... Он погибает, если уже не погиб. Он в общем долгие годы, а, в частности, ежедневно, ищет и никак не может найти подходящую для себя женщину-друга. Как у голодного на уме только хлеб, хлеб и хлеб, так ему, холостяку, всегда мерещится только любовь и любовь... Она, оказалось, тоже погибает, если уже не погибла, но только от другой причины. Четыре года тому назад, вернее, даже пять, ее муж, врач, уехал за границу; первое время аккуратно высылал ей оттуда и деньги, и продовольственные американские посылки, а в последние полгода не шлет даже писем, и она не знает, что с ним, может быть, его уже и на свете нет. - Главное, жаль детей, - говорила она. - У меня двое детей, обе девочки: одной 6 лет, другой 10, старшая ходит учиться. Услыхав про детей, Шурыгин от неожиданности опешил, однако в следующий момент сообразил, что это дела нисколько не портит, а скорее, наоборот, характеризует даму с положи тельной стороны. - У вас уже девочка 10 лет, а между тем вы сами так еще молоды, так хороши! - взяв ее под руку, прижимался и прижимался он к ней, точно силился весь целиком вмяться ей в бок. Дама, точно неживая, точно сделанная из тряпок кукла, совершенно равнодушная к его нежностям, продолжала выкладывать перед ним свои беды. из вещей больше нечего: что можно было продать, все продала. Непроданным осталось только одно... но оно, кажется, сейчас очень дешево ценится. - Что именно? - спросил Шурыгин, заволновавшись и страстно посапывая носом в ее дешевенькое желтое боа, от которого пахло псиной. - Разве вы не знаете что? - ответила дама и, содрогнувшись под шубкой, раздельно и приподнято проговорила: - Любовь. Непроданной у меня осталась только любовь. - Что ж, товарец ходкий! - хихикнул Шурыгин, врываясь и врываясь страстным носом в боа дамы. - Ходкий-то он ходкий, да я не умею им торговать, - заметила дама. - Вот учусь у профессионалок, да ничего не выходит. Поглядите, - кивнула она на лениво и как-то беспутно слоняющихся в потемках женщин, - некоторые из них уже по третьему разу уходили с мужчинами и опять сюда пришли. Умеют. А я все сижу и сижу. Я четвертый день как решила ступить на этот путь и четвертый день хожу здесь без всякого результата, - А! О! Что? - обрадованно завозился на месте Шурыгин и переспросил: - Только четвертый день занимаетесь этим? - Пока не "занималась" совсем. Никто не берет. - Совсем? - взвизгнул еще больше обрадованный Шурыгин. - И не надо совсем! О, это такой ужасный, такой ужасный путь! Еще никто не ступал на него, не поплатившись за него своим здоровьем, своей жизнью. К тому же у вас дети, двое девочек, вы должны хотя детей своих пожалеть. Он горячо убеждал ее оставить эту мысль, выбросить ее из головы, забыть про нее и в самых мрачных красках рисовал перед ней ужасы, которые ее |
|
|